Вырай
Шрифт:
Но в майские праздники всё изменилось.
Глава 36
— Вот здесь ничего. — Заявил Студент.
Мишка нажал на тормоз, не утруждаясь съездом на обочину. Компания заспорила.
— Деревня совсем рядом, не расслабимся. — Покачал головой Илья, сидевший на переднем пассажирском сиденье.
— Не скажи. — Студент развалился сзади и, по-хозяйски раскинув руки, обнял за плечи двух девушек. — Это тебе не городские бабульки, никто к нам не полезет нотации читать. У них своих дел полно. Да
Анжела презрительно сморщила носик и сбросила мужскую руку с плеча:
— Вот уж, из-за магазинов… В этом колхозе ничего приличного всё равно не купишь. Ни Мартини, ни текилы хорошей. Сомневаюсь, что и вино нормальное есть.
— А я согласна. Сколько можно ездить? Мы уже весь берег от города до российской границы обшарили — то вам деревьев мало, то вода далеко, то ветрено, то река не до конца в берега ушла, то вид плохой. Ночь уже скоро. — Настя тоскливо вздохнула.
— Мишка, тебе решать. Ты водила, тебе нас, пьяных и весёлых, в машину потом грузить, по домам развозить. Так что давай, говори своё веское слово!
Михаил вышел из машины и осмотрелся. Позади, на пригорке, располагалось большое село. Впереди блестела река — она была ещё дикой, неспокойной — вода вошла в берега лишь несколько дней назад. Рощица у самой воды выглядела очень по-весеннему. Светило солнышко, заливались трелями птицы. Природа словно говорила — путник, вытащи мангал, столик, налей в рюмку водочки, вдохни свежий воздух полной грудью. Забудь хоть на миг о заботах и проблемах шумного, пыльного города, о кредитах, об опостылевшем начальнике, о загаженном лифте и ценах на бензин.
— Мне нравится. Илюха, сам подумай — много мы видели мест, где можно было подъехать к самой воде? После половодья почва везде, как болото. А здесь вроде песок, не застрянем.
— На твоём джипе можно и по настоящему болоту ездить. — Пробурчал Илья, но настаивать не стал.
Михаил вернулся за руль.
***
— Хорошо как! — Настя вышла из машины и повернулась лицом к солнцу. — Ещё пара дней такой погоды, и можно будет на летний гардероб переходить.
— Ага. — Анжела встала рядом.
Позади пыхтели парни — расставляли складные стулья вокруг пластикового столика, колдовали над переносным мангалом. Импровизированное кафе устроили не на самом берегу, а немного углубившись в рощу — там и тенёк был, и площадка достаточно ровная.
— Девчонки, на вас сервировка, на нас шашлыки.
— Мы вам не кухарки! — Возмущённо заявила Анжелочка.
— Да ладно, чего ты, — тихо сказала Настасья, — хорошие ребята. И без понтов, и при бабках. Зачем выкаблучиваться? Иду! — Последнее слово было сказано громко.
Анжела осталась при своём мнении и продолжила принимать солнечные ванны. Но, когда на столе оказались спиртное, салаты, чебуреки и прочие вкусности, первой схватила вилку.
— Ну, — поднял первую рюмку Студент, — за Первомай! За праздник весны, красоты и возрождения!
Выпили. Налили по второй.
— Вообще-то, Первомай — это праздник трудящихся. — Пробурчал вечно недовольный
— Илюша, ты не прав. — Заявила Анжела. — То есть прав, конечно, но вообще-то наши предки где-то в это время отмечали как раз приход весны. Костры разводили, любовные игры устраивали и всё такое. Я в интернете читала. А Первомай — советский праздник, его по привычке отмечают. Хотя это хорошо, дополнительный выходной весной всегда пригодится.
— А я читал в интернете, что нельзя верить всему, что пишут в интернете. — Заявил парень.
Анжела надулась было, но обстановку разрядил Студент — переворачивая шампуры, он нечаянно обжёг пальцы, и витиевато ругнулся, не использовав при этом ни одного матерного слова. Все засмеялись, и спор затих, не успев разгореться.
Отдых пошёл своим чередом. Девушки становились всё более весёлыми, Илья прекратил бубнеть, Студент достал из машины гитару и запел. Единственный, кому не было места на этом празднике жизни, Михаил, угрюмо пил колу, следил за шашлыками и уговаривал себя в следующий раз пустить за руль кого-нибудь другого, чтобы расслабиться. Или хотя бы захватить в компанию третью девушку.
Когда солнце опустилось к самому горизонту, Анжелочка, хихикая, уселась на колени к Илье и зашептала что-то на ушко. Миша обронил:
— Пойду, прогуляюсь.
На него не обратили внимания. Из открытых дверей машины неслась надрывная песня о любви. Студент затеял медленный танец. Руки его недвусмысленно обследовали Настину попку, и девушка явно не была против.
Михаил углубился в рощицу. Сфотографировал четыре обгорелых дерева, располагавшихся квадратом — от них веяло каким-то унынием и безысходностью — отличный кадр для инстаграма. Затем вернулся на берег и пошёл вдоль реки, периодически щёлкая телефоном — здесь действительно было красиво.
— Молодой человек, вы мне не поможете?
Девушка стояла по пояс в воде. Очень, очень красивая. Бледная кожа, маленький аккуратный носик, огромные карие глаза и синие губы. Девушка дрожала, прикрывала голую грудь одной рукой, а второй теребила ярко-зелёные волосы.
«А красивый цвет. Хоть и не люблю крашеных», — подумал Миша и тут же себя одёрнул:
— Простите, я тормоз! Что с вами? В таком виде, одна. Вода же ещё совсем холодная! У вас что-то случилось?
— Случилось. — Бесцветно сказала девушка. — У вас нет какой-нибудь одежды?
— Конечно, конечно, господи! Выходите быстрей, заболеете! — Засуетился Мишка, снимая с себя ветровку и свитер.
Незнакомка, смущаясь, вышла из воды. Волосы оказались настолько длинными и густыми, что прикрыли все самые интересные места.
Миша постарался не таращиться.
— Спасибо. — Прошелестела девушка.
— У меня телефон с собой. Может, надо милицию вызвать? Скажите ваше имя.
— Ганна меня зовут. Какую милицию? Не надо. Мне бы согреться просто.
— Вот я дурак, простите ещё раз. У меня вон там, за деревьями, машина. В мангале, опять же, угли — согреетесь у огня. Пойдёмте. — Миша протянул Ганне руку. Ладошка оказалась ледяной.