Выражение монашеского опыта
Шрифт:
Архимандрит Ефрем,
проигумен святой общежительной обители преподобного Филофея на Святой Горе
ПРЕДИСЛОВИЕ ГРЕЧЕСКИХ ИЗДАТЕЛЕЙ
Благодатное слово есть вода живая. Освежающей водой станет чтение этой смиренной книги для желающих погасить в себе любовещественный огонь и зажечь в своем сердце невещественный огонь божественной любви.
Эти письма старца Иосифа — плод его внутренней жизни, выражение его монашеского
Жаждущий этой воды видит ее перед собой.
Это восемьдесят два письма из числа многих, написанных мудрым в божественных предметах старцем.
Он не выучил, он испытал божественное. И вот он мудро и неложно, смиренно и искусно учит, описывая на этих страницах свою жизнь.
Вся книга разделена на две части. Первую составляют все письма, кроме одного, последнего. Оно одно составляет вторую часть книги. Это пространное письмо — в некотором роде трактат в виде письма, адресованный исихасту, живущему в пустыне. Оно разделено на двенадцать глав.
Все остальные письма — из переписки старца с его духовными чадами в миру и вне мира, то есть с монашествующими и мирянами.
Некоторые из них живы, а некоторые преставились. Поэтому по благословной причине имена и личные или близкие к таковым моменты опущены.
Хорошо это или плохо, но мы не стали приводить в точности цитаты из Священного Писания, которые с такой глубиной истолковывает богонаученный старец.
Сначала возникло искушение с примечаниями. Мы задались вопросом: писать примечания к тексту или нет? Мы знаем, что сил для ЭТОГО у нас недостаточно. Но возможно, что и само своеобразие данного текста не способствует этому опыту. Во всяком случае, мы предпочли, чтобы от чтения текста в уме и сердце читателя осталась некоторая неопределенность, тому, чтобы использовались примечания и комментарии.
Ибо прежде чем будет закончено чтение всей книги, большинство недоумений будет разрешено. Другие же превратятся в изумление и удивление благодаря знакомству с многоопытным, многострадальным старцем и вышней мудростью его писаний.
С другой стороны, мы не делаем сейчас критического издания. Мы предлагаем, насколько это для нас возможно, готовое слово Божие для назидания и спасения душ. Итак, никаких примечаний.
Следует сказать, что одно письмо от другого письма или, скорее, одни письма от других писем отличаются по длине, по стилю, по лексике — соответственно лицам, теме или душевному состоянию, в котором находился старец в момент их написания.
Обычно он писал ночью, после многочасовой сердечной молитвы. «Тружусь умно, — говорит он, — и исполняю неопустительно свои монашеские обязанности. И по ночам достаточно долго, после того как ум устанет в молитве, пишу немало писем, когда христиане из многих мест просят у меня помощи».
После прочтения некоторых писем читатель убедится в том, что речь, текущая перед ним непринужденно, естественно, изящно, обладает каким-то ритмом, размером, некоей гармоничной «прозаической» поэзией.
Вы встретите на этих страницах частое, но неутомительное употребление некоторых вспомогательных слов: «итак», «который», «но» и т. п.
Также в
Когда вы дойдете до писем о болезнях, не торопитесь с выводами. К концу вы найдете более мягкую точку зрения старца. Это очень характерно: сначала — взгляд юношеской ревности и исключительно личного опыта, потом — зрелости и отеческой ответственности, умеряющей крайности и указывающей в конце концов ради многих скорее средний и царский путь.
Необходимо также отметить, что время от времени по ходу речи меняются лица, единственное число переходит во множественное, поскольку речь об одном конкретном лице расширяется и распространяется на всю общежительную братию, а возможно, и на последующих нынешних читателей.
И слышах глас с небесе глаголющ ми: напиши: блажени мертвии умирающии о Господе от ныне; ей, глаголет Дух, да почиют от трудов своих, дела бо их ходят вслед с ними. [6]
В Отечнике говорится об авве Аммоне, который, идя навестить Антония Великого, по дороге заблудился и, устав, прилег, чтобы немного поспать. Проснувшись, он помолился Богу и сказал: «Господи Боже мой, прошу любовь Твою, не дай погибнуть Твоему созданию!» Тогда ему явилась божественная помощь в виде руки, висевшей на небе и указывавшей ему путь до тех пор, пока он не пришел и не остановился у пещеры святого Антония.
6
Откр. 14, 13.
Если бы нам было позволено некое смиренное сравнение, мы бы могли сказать, что в течение двадцати лет после своего преставления старец Иосиф как бы выводит своими письмами на мысленную твердь и предлагает свои духоносные писания как руководство для СВОИХ чад. Он как бы указывает нам путь, по которому прошел сам, следуя стопам отцов, чтобы по нему шли и мы.
Теперь вы можете увидеть, как вода живая источается из его уст, как богатство мыслей изливается из естественной гармонии его слов.
«Волны мыслей ударяют мой ум. Язык немеет в беседе, не в силах произносить слова. Мысленные насосы изливают обильный дождь, но земли в наши дни совсем немного. Великое богатство — наш Господь, но, к несчастью, наследников мало. Нужны огромные усилия, а в наших местах царит бездействие. Поэтому я вынужден прокладывать оросительные каналы в мир, ибо есть надежда, что слово примут чистые души и я получу пользу— награду любви. Итак, послушайте мои слова, даруйте мне ваш слух…»