Выродок

Лец Павел

– А вот и наш пропавший жених. Целый год его не видели.

Собравшиеся насторожились.

– Ты так и дальше собираешься мучить нашу девочку?

И тогда Дэйв совершил третий верный поступок.

– Нет, мадам, - сказал он.
– Я собираюсь заботиться о вашей дочери и сделать её счастливой.

Он повернулся к Элеоноре и преклонил колено:

– Потому что я люблю её и обещаю любить всегда.

Он нежно поцеловал девушке руку, произведя на окружающих ошеломляющее впечатление.

* * *

Через три недели наступали летние каникулы. Как всегда, Академия стремилась выжать из курсантов последние силы, прежде чем расстаться с ними на месяц. Из казармы не отпускали, и Дэйв сох от тоски. Впрочем, всё когда-нибудь заканчивается. И наконец, Хитвол оказался на свободе. Не заезжая домой, он устремился к жене, и уже через полчаса утонул в её весьма обнадёживающих объятиях. Следующий месяц, превратившийся в медовый, они провели, не расставаясь ни на секунду. Дэйв, до сего момента несколько пренебрегавший своим богатством, теперь был готов утопить юную супругу в роскоши. Действуя по принципу

«Весь мир к твоим ногам», он завалил Элеонору подарками, явно теряя чувство меры. Жене пришлось мягко пресечь транжирство супруга, и на завершающую неделю молодые остановились на личном острове Хитволов. Солнце, море, пальмы, песок - и ни души вокруг. Что ещё нужно одинокой душе, обретавшей свою половинку! Дэйв, не знавший матери и с семи лет лишённый любого женского участия, в лице Элеоноры разом получил жену, любовницу, товарища и даже в чём-то мать. Привыкший молчать, подавленный страхом за собственную судьбу, приученный не высовываться, дабы не привлечь внимания могущественных родственников, которые, не дай Бог, заподозрят в нём конкурента и претендента на трон, Дэйв полностью раскрылся жене. За месяц он поведал супруге историю своей жизни, рассказал семейные секреты и собственные тайные сомнения. Сокровенный и никогда ни с кем не обсуждаемый вопрос - почему отец не хотел его появления на свет. Откровенно говоря, Хитволу чрезвычайно повезло. Элеонора оказалась девушкой очень тактичной и умной. Напрямую пользоваться слабостями мужа не стала, и в основном благодаря её усилиям они превратились в прекрасную, гармоничную, взаимодополняющую, влюблённую пару.

Дэвид Хитвол. Дуэль.

Дэйв опаздывал. Пришлось заменять заболевшего однокурсника. Вечеринка, на которую позвали их с женой, являлась встречей выпускников Академии Экономики. Приглашались члены семей и друзья. Старший брат Элеоноры окончил учебное заведение пять лет назад, и Эля с удовольствием отправилась с братом, так как с детства помнила многих его товарищей. Для Дэйва среда управленцев являлась малознакомой, подобные мероприятия он не очень любил, но возможность побыть с женой устраняла сомнения. Ближайший выходной Дэйв значился в наряде по Академии, следовательно, увидеться можно только сегодня. Единственный шанс в течение двух недель. Так что Хитвол согласился приехать, не раздумывая ни секунды. Покинуть казарму Академии вечером рабочего дня помогло звание офицера и умение обосновать увольнительную. Выйдя из трансполёта, Дэйв изменил внешний вид костюма на гражданский, чтобы не выделяться формой Историка в среде отдыхающих. Официальную часть он уже пропустил, собравшиеся перешли к свободному общению, танцам и развлечениям. В огромном зале царило оживление, множество людей двигалось в самых разных направлениях, и Дэйв немного растерялся, как в подобной сутолоке разыскать жену. Огибая группки, маневрируя среди отдельных граждан, улыбаясь и используя подсказки Помощника, он продвигался к заветной цели, с трепетом ожидая встречи. Элеонора сообщила ориентир - третья колонна в правой части зала, отделанного под старину. Сердце уже трепетало в радостном предчувствии, когда Дэйв уловил разговор группы подвыпивших молодых людей:

– Да, да. Вот та - очень даже ничего.

– Нет, ты не туда смотришь. Левее. Вот. Видишь?

– У, какая телка! Вот это да! Всё, иду на штурм, - пьяный парень, по виду ровесник Хитвола, швырнул бокал роботу-официанту и двинулся было вперед. Но один из собеседников схватил его за руку:

– Стой. Подожди. Здесь не тот случай…

– Пусти. У меня всякий случай тот, - попытался освободиться ловелас.
– Какая фигура! Какая задница! Иду на абордаж.

– Говорят тебе, не получится, - вмешался ещё один участник тусовки.
– Девчонка - Элеонора Давыдов. Она тебе не даст. И с мужем её лучше не связываться.

– Мне?! Даст! Умолять будет. А муж поблагодарит, получит от меня премию, - и молодой человек направился к цели.

Дэйв, заметивший наконец жену и поглощенный стремлением быстрее преодолеть оставшиеся метры, слышал перепалку краем уха, вдруг до него дошел смысл последних фраз. Голову захлестнуло волной гнева, тело затряслось, Дэйв развернулся и оказался прямо на пути обидчика. Удар правой рукой в челюсть настиг нахала на ходу. Противник по инерции налетел на кулак Хитвола и оказался резко отброшенным назад. Не медля ни мгновения, Дэйв отработанным движением добавил хаму ногой в пах. Тот упал на пол, корчась от боли, а Хитвол взлетел в прыжке в воздух с расчетом приземлиться на голову врага и разом прикончить. За секунду до приземления Дэйва перехватили два бдительных робота охраны и, навалившись, потащили в сторону от корчащейся жертвы. Вокруг столпился народ, женщины кричали. Враг Дэйва лежал без сознания, запрокинув назад залитое кровью лицо. К нему спешил робот-врач. В кругу людей мелькнуло испуганное лицо жены. Хитвол вдруг представил её в объятиях этой сволочи и рванулся так, что почти освободился. Только подоспевший третий робот смог спеленать его. Связанный по рукам и ногам, Дэйв в бессильной ярости наблюдал за окружающими, а пробравшаяся к мужу Элеонора успокаивающе гладила его по голове.

Дэйва посадили под домашний арест. Его жертву с переломом носа, челюсти, сильным сотрясением мозга и травмой паха отправили в больницу. Происшествие произвело переполох в обществе и захватило внимание элиты. Пострадавшим оказался Макс Саид, блестящий молодой человек, представитель многочисленной семьи Саидов, людей незнатных, но чрезвычайно богатых - нуворишей, поднявшихся за последние три десятилетия. Макс приходился старшим сыном и наследником, сорил деньгами, кутил и прославился столь непристойным поведением, что выделялся даже среди своих друзей, представителей «золотой молодежи». Однако самым мрачным обстоятельством

для Дэйва являлась вовсе не принадлежность противника к богатейшей семье. Проблема в том, что сестру Макса прочили в невесты наследнику престола. Президентский дом не опровергал слухи, и дело считалось практически решенным.

Разбирательство ссоры отправили в Совет по правильному поведению, где председательствовал Джон Фрэнк, и, учитывая их прежние конфликты с Игнатом Хитволом, подобное развитие событий приближало шансы Дэйва выбраться из данной истории к почти нулевым. Чувствуя силу и ожидая поддержки со стороны Президентской семьи, Саиды развернули наступление. На первом заседании комиссии их представитель обвинил младшего Хитвола в преступлении правил Порядка, покушении на жизнь правильного гражданина, неспровоцированной агрессии и потребовал отправить Дэвида на перевоспитание в лагерь. Однако Комиссия состояла из людей опытных, разобравших на своем веку множество дел, и нахрапом их не возьмешь. К тому же традиционно они представляли аристократические кланы, и выскочки вроде Саидов не пользовались особой популярностью. По распоряжению Комиссии собрали данные с Помощников свидетелей, записи Дома Празднований и роботов, восстановив полную картину происшествия. На этом этапе в процесс негласно включились сторонники Хитволов и Давыдовых. Защита не стала отрицать очевидный факт избиения, зато оспорила прочие. Дэвид Хитвол не планировал нарушать Порядок и нападать на другого гражданина. Он прибыл на мероприятие и внезапно столкнулся с грубым нарушением правил поведения Максом Саидом. Последний нанес оскорбление Элеоноре Хитвол и направлялся к ней с агрессивными намерениями, таким образом, именно Макс первый переступил Правила. Далее, ни о какой попытке убийства речь идти не может. Лейтенант Хитвол боевой офицер и, имея целью уничтожить противника, сделал бы это быстро и эффективно. Прыжок, который перехватила охрана, не доведен до конца и, как показывает анализ траектории, не обязательно был бы смертельным. Дальше - больше. Дэвид - официальный член большой Президентской фамилии, следовательно, его супруга тоже. Значит, поведение Саида есть оскорбление всей правящей семьи, и в нём просматриваются элементы покушения на государственную безопасность. Офицер Хитвол известен своим открытым характером, примерным поведением, приверженностью Порядку, что доказал не раз, в том числе на поле боя. Лейтенант Хитвол имеет тяжелые ранения (спасибо главврачу госпиталя на Марсе), и его реакция на нарушение Порядка особенно болезненна. Таким образом, Дэвид Хитвол не является организатором нарушения правил, Макс Саид не может быть признан потерпевшей стороной, и предложенное наказание поступку Хитвола неадекватно. Большинство членов Комиссии одобрительно встретили приведенные аргументы, но председатель колебался. Тогда Саиды решили использовать последний козырь:

– Хитволы, - заявил один из них, - известны своим неправильным поведением.
– Помните, - обратился он к Джону, - как вел себя его отец?

Однако намёк на застарелую вражду с Хитволом вызвал у брата Президента совсем иной, неожиданный ответ. Брезгливо поморщившись, он сказал:

– Мы с Игнатом морды друг другу не били. И я ничьи задницы вслух не оцениваю.

В итоге Комиссия постановила: Дело касается одного из членов Президентской семьи, в связи с этим мы просим Президента разобрать случай и вынести решение. Подтекстом читался и второй вопрос: как оценивать Макса Саида, он ведь потенциальный близкий родственник Президента или нет?

Пока происходили указанные перипетии, Дэйв пребывал Дома. По Правилам к арестанту никого не пускали, контакты с внешним миром запрещены, и Дэвид не представлял, что за баталии развернулись вокруг. Он, конечно, знал Правила и отдавал себе отчёт, какие последствия может иметь его поступок, но если и сожалел, то только об одном: обидно, не успел прикончить эту сволочь - Саида. День шёл за днем, Дэйв больше и больше волновался и вымещал тревогу на тренажере, буквально не прекращая тренировок. Ни отец, ни дядя с ним не встречались. Отец слишком осторожен и не станет подставляться на нарушении Правил, а дядя, наоборот, чересчур открыт. Дэйв не сомневался и, как выяснилось потом, абсолютно верно, что Василий уже объехал, кого мог, и всячески выгораживал поступок племянника. Арестанта очень бодрила поддержка жены. Элеоноре так же, как прочим, не разрешалось видеться и писать, но Правила запрещали получение посланий, а вот сообщать о них… Дом не нашел такого ограничения и исправно докладывал хозяину о полученных и отправленных назад сообщениях, регулярно поступавших с адреса жены. Дэйв, как ребенок, радовался каждому, а за сутки их набиралось с десяток. Единственной персоной, кому доступ к арестанту остался открытым, оказался Блонд. Пёс переживал счастливые дни. Подумать только - хозяин круглосуточно пребывал дома, постоянно привлекая собаку то к тренировкам, то просто играл с ним! А узнав о самом первом письме от Элеоноры, от восторга подхватил здоровенную овчарку и, как щенка, подбросил на руках в воздух. Однако к исходу второй недели нервы начали сдавать. Дэйв уже не мог толком ни есть, ни пить, похудел и впал в мрачное настроение. Как-то вечером он сидел в кресле, тупо уставившись в противоположную стену. Никаких мыслей не было. Постепенно переживания ушли, осталось лишь равнодушие и готовность смириться с любым приговором, только бы быстрее. Вдруг Дом доложил:

– Хозяин, Вам письмо.

Дэйв не сразу понял смысл происходящего:

– Что, что ты сказал?
– переспросил он, выходя из ступора.

– Письмо. Вам письмо, хозяин.

– Какое письмо?! Решение Комиссии?

– Нет. Письмо частное.

– Не может быть. От кого?! Читай, не тяни.

«Тебе нечего опасаться. Я на твоей стороне». Подписи нет.

– Нечего опасаться… Как ты получил послание?

– Письмо доставлено роботом без идентификационного номера.

– Что?!
– Дэйв подпрыгнул в кресле.