Вырываясь на свободу
Шрифт:
Его рот изогнулся в слабой улыбке, от которой бешено заколотилось сердце и мгновенно намокла киска. Просто от одной улыбки.
– Не могу придумать ничего более приятного, - мягко сказал он и похлопал себя по коленям.
О, Боже, ее задница до сих пор горела огнем после порки Каллена, хотя он и не так сильно отшлепал ее. Но ее кожа всегда была настолько чувствительной… одна из причин, почему Кайлеру нравилось….
– О чем ты только что подумала?
– спросил Сэр, останавливая ее, когда она начала нагибаться.
– Ни о чем...
Он одарил ее полного недовольства взглядом.
– Кай-хм, этому
На лице Сэра промелькнула вспышка гнева, его губы сжались в тонкую линию, после чего, покачав головой, он произнес: - Я не сторонник непроходящих отметин, милая, но, думаю, ты найдешь розовый приятным… горячим… цветом.
В выражении его лица присутствовало что-то еще, словно он имел в виду нечто большее, чем просто цвет. Мастер Нолан раздвинул свои ноги и начал опускать сабу вперед только на свою левую ногу. Без какой-либо жалости, он наклонял ее до тех пор, пока задница Бет не оказалась торчащей кверху. После чего, поместив свою правую ногу поверх одной из ее лодыжек, он раздвинул ее бедра, открывая. Цепь, тянущаяся к зажиму на клиторе, потерлась о его ногу, посылая болезненные, пламенные спазмы через нее каждый раз, когда она двигалась. По крайней мере, проклятый вибратор был выключен.
Но не прошло и минуты, как он вновь ожил, посылая по ее телу мощную, нарастающую вибрацию. Бет напряглась, стараясь что есть сил сдержать подступающий оргазм, но тут его пальцы скользнули по ее влажным складочкам, увеличивая и без того возрастающее возбуждение.
– Сэр!
– Молчи, саба. Тебе не разрешалось говорить, - сказал он ровным тоном.
Его пальцы скользнули поверх клитора, по плоти чуть ниже зажима, и она застонала, когда потребность в освобождении стала просто нестерпимой, а тело напряглось. Сэр убрал руку, оставляя ее на краю; Бет всхлипнула. И тогда на ее ягодицу опустился жалящий шлепок; выдержав достаточную паузу, Сэр нанес следующий: по левой ягодице, затем по правой и снова по левой. От каждого шлепка ее тело приходило в движение, потираясь зажимом о его ногу. Мгновение - и ее клитор и киску пронзило огнем, и внезапно она закричала, извиваясь на его колене, ее тело содрогнулось, и крольчонок кончила… два раза.
Когда вибратор отключился, обмякшая и выжатая как лимон саба просто повисла на его колене. Бет тяжело дышала, ее тело до сих пор подрагивало, а ягодицы ужасно жгло. И когда он провел пальцем по отметине, оставленной хлыстом Каллена, ее киска снова сжалась, и девушка застонала.
– Теперь у тебя нет сомнений в том, что розовый может быть очень горячим?
– пробормотал он, и в его голосе слышалось веселье.
– Это звучало довольно приятно, - раздался голос Дэна.
– И, знаете, мне так хочется пить. Кари, принеси мне два моих стакана с водой, и на этот раз, когда будешь возвращаться обратно, не иди… беги.
– Сэр. Но если я побегу...
– Иди. Сейчас же.
Из уст сабы Дэна вырвалось поскуливание.
Осознав, что ее задница до сих пор была вздернута кверху, Бет пошевелилась, за что тут же получила обжигающий шлепок по ягодице, заставивший девушку зашипеть.
– Домы, на этом этапе вы можете закончить игру в любой момент, как только захотите, - сказал Нолан, - скоро я возьмусь за барбекю, и мы все вместе сможем перекусить.
–
Каллен ничего не ответил, но с его стороны до Бет донеслись звуки ударяющегося о плоть хлыста и затрудненное дыхание Дэбры.
Сэр помог Бет подняться с колена, ставя ее на ноги.
– Раздвинь ноги, милая.
Подозрительно посмотрев на него, она сделала как он велел. Сняв пульт дистанционного управления с ее талии, он затем вытащил из нее вибратор; прикосновение его рук заставило сжаться ее киску.
Подняв ее полотенце, он взял сабу за руку и повел к мелкой части бассейна. Подойдя, он бросил полотенце на край и приказал: - Садись прямо сюда, Бет.
Сняв с себя джинсы, Мастер Нолан прыгнул в бассейн, и поверхность воды заколыхалась вокруг его мошонки, чуть ниже его каменной эрекции. Бет никак не могла оторвать взгляда от его члена. При дневном свете он выглядел иначе. Огромный, с упругой кожей и выступающими венами. Сэр надел презерватив, и каким-то образом его член стал казаться еще больше. Он собирался взять ее сейчас, она знала это, и теперь страха не было. Осталось только предвкушение. Бет улыбнулась ему.
– Ну, - взяв ее лицо в ладони, он слегка поцеловал ее, - именно этот взгляд я так давно хотел увидеть у тебя, - снова поцеловав ее, он продолжил: - А теперь ложись.
Когда она откинулась назад, Нолан схватил ее за бедра и подтянул к краю бассейна. И сейчас ноги сабы свисали по бокам от него, плескаясь в прохладной воде. Ягодицы же девушки оказались на самом краю.
– Сейчас самая сложная часть. Приготовься, - пробормотал он.
Пребывая в замешательстве, Бет наблюдала за тем, как его рука потянулась к ее левой груди и как, обхватив ту, он снял зажим с соска. Прилив крови к высвобождаемой области был намного мучительнее, чем тогда, когда на нее одевали зажим. Зашипев сквозь зубы, она прижала ладони к ноющему соску, на что Сэр взял ее за запястья и, заведя их ей над головой, скрепил манжеты вместе.
– Держи их там.
Его глаза потемнели, а лицо покраснело от сильного возбуждения и желания. Удерживая ее запястья одной рукой, он взял ее грудь в рот, проводя языком вокруг болевшего соска, заставляя тот пульсировать. Заставляя пульсировать ее. Она всхлипнула. Снимая другой зажим, он по-прежнему держал ее за запястья, пока огненная боль не утихла, а затем облизал и этот сосок. Поглаживание его языка по ее нежной и все еще изнывающей плоти было чем-то невероятным. Ее киска начала гореть. Как он мог возбудить ее снова?
Когда он закончил, ее груди налились желанием, тело напряглось.
– Ты готова?
– спросил Сэр, и она не поняла, что он имел в виду, пока не почувствовала, как его руки касаются ее клитора; вот тогда, к ней вдруг пришло понимание того, что он собирается...
– Нет!
Усмехнувшись, он произнес: - О, да, - и, удерживая ее бедра на месте, разжал зажим на клиторе, полностью снимая его. Бет застонала. Кровь хлынула обратно к ее клитору, наполняя и наливая его до тех пор, пока набухание не стало нестерпимым. Крольчонок пыталась пошевелиться, но мышцы ее ног дрожали. А затем его рот оказался там; кружа по невыносимо чувствительному бугорку, он ударил по нему языком, и она закричала. По телу прокатилась волна жара, увеличивая и без того жгучую боль.