Высеченная из камня

МакДональд Донна

– Вы и сами выглядите очень хорошо, мисс Дэниелс. Я знал, что у вас есть ноги, но не знал, что они длинной в милю, которая ведёт на небеса, - дразня, сказал Уилл.

Его взгляд упал на её туфли с низким каблуком и медленно поднялся вверх до джинсовой юбки, останавливаясь в нескольких дюймах выше колен. Если раньше он мог видеть только её голову, то впервые с тех пор, как они встретились, он смотрел на нижнюю часть её тела. Кайф, который он при этом испытывал, вызвал озорную улыбку у него на лице и, как заподозрил Уилл, это привело бы Джессику в бешенство,

если бы она знала о причине.

Поверх короткой юбки, Джессика одела полупрозрачный белый топ и джинсовый жилет, слишком маленький, чтобы застегнуться на груди. Уилл заставил взгляд переместиться, прежде, чем поддался желанию потянуться к ней.

Вместо этого Уилл посмотрел на её волнистые, рыжие волосы и длинные металлические кольца, которые почти касались плеч. Он пальцем прикоснулся к одному из них и заставил его раскачиваться, оценив кокетливую улыбку, появившуюся на лице Джессики.

– Мне тоже нравятся твои серьги, - сказал Уилл, опьянённый необходимостью остаться с ней наедине и попытаться успокоить боль из-за сильного желания, которое он к ней испытывал.

Джессика осторожно рассмеялась над тем, как Уилл внимательно её изучал. Так отчаянно целуя её этим утром, Уилл до предела напряг её нервную систему. Но сейчас, с его новым имиджем и открытым заигрыванием, её ощущения были ещё интенсивней.

Хотя ей было интересно, что заставило Уилла пойти на все эти изменения, Джессика оттолкнула ответ, который сразу пришёл на ум. Нет, она не собиралась поверить, что Уилл сделал всё это ради неё, решила она, и не важно, как её взволновала эта мысль. Не то, чтобы она была взволнована. В основном это было удивление – просто неожиданность.

Ну, ладно, она должна была признать, что Уилл действительно выглядел очень хорошо.

И судя по её реакции, даже до того, как она его узнала, Джессика пришла к выводу, что вероятно Уилл всегда будет её привлекать. Мысль была пугающей, но ей не хотелось её анализировать, когда она ощущала его одеколон и думала о том, как ей хотелось его поцеловать.

– Так что ты думаешь о моём произведении, - сказала Джессика, стараясь отвлечься от своего гипер-восприятия Уилла, и кивая в сторону столика.

– Мне это нравится больше, чем твоя ранняя работа, - честно ответил Уилл. – И я наконец понимаю, как тебе так быстро удалось выяснить мой секрет. Мы с тобой родственные души в том, что ищем вдохновение в наших собственных телах.

– Я знаю, что демонстрировать миру такую интимную часть себя, это довольно смело, но я хотела воспеть свою сексуальность и вдохновить других сделать то же самое. Думаю, что люди, либо принимают это, либо нет. Уверенна ты знаешь, как сложно иметь художественное виденье, которое смущает людей, - сказала она Уиллу.

– Да, - тихо ответил Уилл. – Я точно знаю, каково это.

Джессика не отводила взгляда и на её лице он видел и понимание, и принятие. Это был тот же взгляд, какой был у неё и в Берия. Но тогда он просто не

был к этому готов.

– Джессика, то что ты сказала сегодня утром – ну, ты была права насчёт того, что меня захватили в плен мои собственные реакции. Это на самом деле помогает мне увидеть, что ты чувствуешь себя комфортно, открываясь миру. Твоя смелость помогает мне поверить, когда ты говоришь, что ты преодолела своё прошлое.

– Ну, думаю, что по большей части. И я очень сильно стараюсь жить только настоящим. Полагаю, что моё искусство и моя сексуальность связаны таким образом, что это может понять только мой терапевт. Думаю, она каждый раз, после каждой встречи со мной, в смятении качает головой, - сказала она, рассмеявшись. – К счастью, ожидается, что у художников не всё в порядке с головой, так что я могу сделать вид, что всё нормально.

Когда Джессика убрала оградительную верёвку, Уилл снова вернулся к стеклянной работе, которую он изучал, до того, как она подошла. Это чертовски завораживало, точно, как сказал Майкл. Он повернул от себя скульптуру в виде части туловища, так, что теперь она лежала в более естественном направлении, и накрыл её своей ладонью.

– Эти части очень сексуальны. И конкретно эта - подходит под размер моей руки, словно была сделана специально для меня, - сказал Уилл, нарочно понизив голос, чтобы могла слышать только Джессика.

– Очень жаль. Это уже продано или, по крайней мере, я так думаю, - проинформировала его Джессика, с трудом выталкивая слова из внезапно пересохшего горла. – Какое у Майкла среднее имя?

Джессика наблюдала, как Уилл поглаживал стекло и была вынуждена подавить стон, при виде его двигавшейся руки. Для её воображения не составило труда, мысленно перенести его прикосновение на своё тело. Фактически, она целый день думала о том, как он к ней прикасается, хотя изо всех сил старалась этого не делать. Потому что Адам оказался не таким сильным отвлечением, как она надеялась.

Уилл не чувствовал ни малейших угрызений совести за то, что сдаёт собственного сына, для того, чтобы не рассказать Джессике об остальной своей жизни. Сегодня он предпочитал говорить о её искусстве, пока она была в настроении с ним разговаривать. Уилл решил, что он просто будет должен признаться позже. И это не было тем, что он вроде бы собирался солгать.

– Его среднее имя Уильям. Полное имя Майкл Уильям Ларсон, - осторожно сказал Уилл, проводя рукой вниз и обхватывая ладонью работу, а затем вернулся наверх.

– Я так и предполагала, - хрипло сказала Джессика, не в состоянии отвести взгляд от того, что делал Уилл. – Майкл предложил самую высокую цену за Голубое Пламя.

– Не удивительно. Мой старший сын, своего рода тайный меценат в искусстве, и у него исключительный вкус, - тихо сказал Уилл, с удовольствием замечая, розовый румянец на шее и лице Джессики. – Мне действительно нравится реализм, который ты вкладываешь в работы. И именно поэтому они такие неотразимые. Единственное, что сделало бы их более реалистичными, если бы они были тёплыми.