Вышка для бизнесмена
Шрифт:
– А кто их любит? Мода нынче такая пошла: ни слова по-простому, а все с выпендрежем. Ну, так я Юрке позвоню, чтобы готовился? – спросил Орлов.
– Звони и предупреди, чтобы парад-алле не устраивал, – попросил тот.
– Сказать-то можно, но вот послушает ли?
– Это вряд ли. – И это было одно из любимых выражений Гурова.
Генерал-майор Юрий Федорович Воронцов был, говоря по-старому, начальником управления внутренних дел Белогорской области, не самой большой, но и не самой маленькой в России, так, средней. Разделенная надвое рекой Волгой, она располагалась на границе с Казахстаном, что создавало работникам
Собирая чемодан, Гуров терпеливо и вяло отбивался от Марии, которая, хоть муж никогда ей повода ревновать и не давал, решила проявить бдительность и всячески предостерегала мужа от любых поползновений от походов на сторону.
– Марья! – не выдержав, рявкнул Гуров. – Я что, никогда в командировки не ездил?
– Так то командировки. А сейчас в санатории один без присмотра – мало ли что тебе в голову взбредет от безделья? – подозрительно спросила она.
– Ты всерьез думаешь, что у тебя может быть соперница? – вскинул брови Лев.
– Еще чего! – фыркнула она. – Соперница! Конечно, нет. Но так, легкий флирт, плавно перетекающий в интим…
– И когда же ты так поглупеть успела? – удивился полковник.
Мария возмущенно пожала плечами и вышла из комнаты, а Гуров присел на кровать и задумался: «Да нет, не поглупела. Постарела, как и все мы. И как и любая баба, боится за своего мужика – не дай бог, уведут. Как тогда одной век вековать? Любителей провести время с известной артисткой – пруд пруди, а вот жить вместе? Это вряд ли. Тем более что характер у нее нелегкий, да и работа такая, что мало кто ее рядом с собой долго выдержит». Гуров подошел к зеркалу и критически посмотрел на себя: он за время болезни похудел, но, как ни странно это прозвучит, посвежел, отоспался, да и нервы никто не дергал. «А я еще вполне ничего! – посмеиваясь, подумал он. – Высок, строен и на лицо не урод». Он собрался было пойти к жене, чтобы успокоить ее, но передумал – и ценить больше будет, и может, наконец-то готовить научится. Но это вряд ли.
Гуров нимало не сомневался, что Орлов просил Воронцова не устраивать цирковое представление из его приезда в Белогорск, да и сам он, когда звонил Юрию Федоровичу, чтобы сообщить номер рейса и дату прилета, тоже просил не выпендриваться, но, как оказалось, Воронцов все-таки устроил ему парадный выход шахиншаха.
Для начала это был служебный «Мерседес» генерала с мигалкой и всем остальным, что к его должности прилагалось, поданный прямо к трапу, по которому стюардесса сопроводила Гурова следом за экипажем. Внизу его уже ждал с распростертыми объятиями сам Воронцов, слава богу, что не в парадной форме.
– Ну, Лев Иванович, с приездом тебя. Здорово, что ты в наши Палестины выбрался. Люкс в нашем санатории тебя уже дожидается, и все там предупреждены, так что отношение к тебе будет самое-самое. Но для начала ко мне, а то
– Спасибо, Юрий Федорович, только у меня сейчас такое состояние, что в приличном доме за столом мне делать нечего, только сидеть, облизываться, да остальным людям аппетит с настроением портить, – стал отказываться Гуров.
– Знаю, Орлов предупредил. Только моя дражайшая половина по всяким диетически блюдам большой спец – я же сам только года полтора как свою язву вылечил, – похвалился он. – Она, подлая… Язва, конечно, не жена. Так вот, она у меня как после той истории обострилась, так житья не давала – от боли на стенку лез. Тоже не хуже тебя у друзей за столом сидел и слюнки глотал. А теперь лопаю от пуза все, на что глаза глядят.
– Ваша вода? – с надеждой спросил Лев Иванович.
– Она самая, – покивал Юрий Федорович. – Да и травница одна помогла – есть у нас в области такая старушка. Прямо чудеса творит.
За этим разговором они доехали до дома Воронцова, где их уже ждал накрытый стол, ножки которого только что не подламывались под тяжестью всевозможных блюд.
– Вы, Лев Иванович, не волнуйтесь и ешьте все, что понравится, – уговаривала Гурова жена Воронцова. – Хоть Юра уже и вылечился, но старых навыков я не растеряла. Здесь вам ничего не повредит.
А все было действительно очень вкусно. Гуров ел и только удивлялся, что без специй и на пару можно приготовить такое объедение. Хлопнула дверь.
– Вот и мой полунаследничек объявился, – сказал Воронцов и позвал: – Федька, иди сюда. Я тебя буду самому Льву Ивановичу Гурову представлять.
– Почему «полу»? – удивился Гуров.
– Потому что надеялся, что он по моим стопам пойдет, а он в адвокатуру подался. Предатель, получается, – посмеивался Воронцов.
– А ты бы, отец, поменьше дома о своей работе рассказывал, глядишь, и поверил бы я в непорочность следствия. А так, извини! – сказал вошедший парень.
За столом разговор шел обо всем понемногу, а когда мужчины встали и хозяйка принялась убирать со стола, чтобы подать чай, Воронцов позвал всех к себе в кабинет.
– Вот полюбуйся, Лев Иванович! – сказал он, протягивая Гурову альбом. – Это Федькин выпуск.
Гуров не был большим любителем семейных архивов, если это не требовалось по ходу расследования какого-нибудь дела, и стал смотреть исключительно из вежливости. Он перелистывал страницы, когда вдруг из альбома выскользнул один большой снимок, который из-за размера не помещался в файл и был туда просто вложен. На фотографии Лев Иванович увидел стоявших в несколько рядов выпускников, причем среди парней, которые, как обычно, стояли на заднем плане, была одна очень красивая девушка с толстой косой, перекинутой через плечо на грудь.
– Что же вы ее туда поставили? – удивился он.
– А! Это Ленка Ведерникова, – заглядывая через плечо Гурова, сказал Федор. – Только она у нас такая крупненькая, что в передних рядах ей не место – всех собой заслонит.
– Да, габариты у нее богатырские, – согласился Гуров. – А рядом с ней кто? Кого-то он мне напоминает.
– Димка Щербаков, – сказал Федор.
– Николая Ильича сын, – добавил Воронцов.
– Это который председатель областного суда? – уточнил Гуров.
В свой прошлый приезд он проторчал тут два месяца и за это время успел со всеми перезнакомиться.