Выскочка, научи меня плохому
Шрифт:
Мне ли не знать.
Стройка.
— Предлагаешь вторгнуться на чужую территорию? — Фыркаю, немного разочаровываясь. — Ожидала от тебя большего.
— Не спеши записывать меня в лузеры, Выскочка. — Отвечает не менее нагло, открывая дверь. — Могу сказать точно, что ощущения, которые ты испытаешь в моем обществе ближайшие минут тридцать, ты будешь вспоминать с блаженной улыбкой на лице. — Усмехается, а я кривлюсь его самоуверенности. — Может, попросишь повторить.
— Смелое заявление. — Выбираюсь из машины и хмурюсь.
От
— Готова? — Шепотом спрашивает Макс, подходя ко мне практически бесшумно и слегка наклоняясь к уху.
— Задаешь такие вопросы, пф-ф-ф. — Закатываю глаза, а этот гад усмехается.
— Судя по твоей реакции, ты частенько пробираешься на запрещенную территорию. — Делает предположение Макс, без разрешения хватая мою руку и волоча за собой.
— Привычки… — Запинаюсь на этом слове, но Света наверняка сообщила, как меня любит. — Привычки от недолгого пребывания в детдоме.
— Амбар тоже так нашла? — Круглов игнорирует мои слова, будто его не интересует мое происхождение, от чего я хмурюсь.
— Да. Мы нашли.
— Мы? — Звучит с недовольством и удивлением одновременно.
— С Лехой и Степой. Одна бы я вряд ли решилась.
— Трусиха? А так и не подумаешь. — Снова звучит привычная усмешка, к которой я (О, боги!) уже начинаю привыкать.
Мы в это время проходим вдоль забора, и Максим останавливается, принимаясь что-то рыскать по шершавой поверхности. Жду, перекрещивая руки и потирая зону предплечий, чтобы немного согреться.
— Все, готово. — Круглов поднимает вверх несколько досок и кивает. — Я посмотрел там никого нет. Проходи. Только осторожно с каблуками, не зацепись ни за что.
— Спасибо за заботу. — Хмыкаю и протискиваюсь в небольшое пространство, стараясь ничего не затронуть.
Когда нога ступает на территорию, где не должно быть посторонних, в кровь сразу прыскает адреналин. Давно забытые ощущения.
— Вот, черт! — слышу за спиной и сразу оборачиваюсь.
Максим стоит рядом и потирает затылок.
— Что? Я не такой миниатюрный, как ты. Доской по голове треснуло. — Тихо смеюсь, смотря на его невинное выражение лица в свете фонаря, который находился неподалеку. — Нет бы пожалеть и приласкать, она наслаждается.
— Это наказание, — прошептала я, — за наглость.
— Тогда тебя должно накрыть бетонной плитой. — Огрызается и вновь берет меня за руку.
Не вырываю ее, а пытаюсь понять ощущения, которые накрывают в этот момент. Кожа горит, несмотря на то, что пару секунд назад мне было холодно. Даже головой встряхиваю, чтобы прогнать мысли о Круглове. Привел мальчик на стройку, и что? Помереть теперь от умиления?
— Нам туда. — Тихо говорит и указывает на здание.
Движемся вперед, и я готова стонать от того, как тонут тонкие шпильки в земле.
— А кто сказал, что будет легко? — Усмехается Макс, словно читая мои мысли.
— Хам. —
Просто так тепло, и не больше.
Когда добираемся до здания, Круглов тут же затаскивает меня внутрь и прижимает к стене, на что я издаю вопль сопротивления.
— Тише ты! — Зажимает мне рот ладонью и смотрит, как на чокнутую. — Там охранник территорию обходит. — Очень тихо говорит, посматривая в дверное проем.
Медленно убирает руку, а я часто дышу от прилива злости и адреналина. Все чувства перемешались. Слегка выглядываю следом за Максом и замечаю свет фонарика.
Точно охранник.
Смиренно ждем. Эти пять минут кажутся вечностью, после чего одновременно раздается два шумных выдоха. Макс улыбается, а я маскирую улыбку за хмурым выражением лица и кашлем.
— Что дальше? Покажешь местные достопримечательности?
— Нам наверх. — Со смехом говорит он. — Забыл сколько этажей. Больше десяти. Лестница, — пожимает плечами и идет вперед, подсвечивая фонариком на телефоне, — лифтов еще нет, Выскочка.
— Мне все равно. — Следую за ним, ведомая любопытством.
— Дай руку, Алимеева. Не хочу, чтобы ты себе что-то сломала из-за высокомерия.
— Это не высокомерие, а гордость, Максим.
Высказываюсь, но принимаю помощь. Хочется, чтобы по коже снова прошел теплый разряд.
— Твоя гордость, Выскочка, приравнивается к глупости. Не замечала?
— Опять хамишь?
— У меня есть прекрасный кареглазый учитель. — Замирает на ступеньке и подмигивает.
— Похвальные успехи в обучении. — Произношу и чувствую, как щеки покрываются румянцем.
Черт! Не может быть!
— Иди уже! — Толкаю его в плечо кулачком и смотрю под ноги, чтобы не видеть насмешливого взгляда.
Через несколько лестничных пролетов понимаю, что шпильки сродни винтовке. Сплошное убийство для ног! Как Светка постоянно пялит их на бедные ни в чем не виновные ножки?!
— Устала? — Без тени подкола спрашивает Круглов, но я отрицательно качаю головой, хотя готова придушить его.
Недостроенное здание напугает любого пустотой помещений и дырами вместо дверей и окон. Темно и тихо, лишь наши шаги отдают эхом.
— Стопорись, Алимеева, — Максим задерживает меня, заводя в одну из комнат, — закрой глаза и сними туфли.
— Что, прости?! Туфли? — Возмущаюсь, но Круглов тяжело вздыхает.
— Как же с тобой тяжело, Выскочка… — Он потирает мою ладонь большим пальцем, пуская дрожь по телу, но я удачно списываю ее на порыв ветра. — Просто сними туфли и прикрой свои чудные глазки. Обещаю, больно не будет.
Хочется фыркнуть, развернуться и уйти, но я стою и смотрю на пребывающего в ожидании Круглова. Не двигается, продолжает массажировать мою ладонь, и я сдаюсь. Очень интересно, зачем он это делает, и что мне предстоит испытать, какие неведомые ощущения я потом буду вспоминать.