Выскочка
Шрифт:
Не долго думая, он подбил Леонида и Коляна и они, на общие скопленные деньги купили большую лодку, а мастер из соседнего района за умеренную плату приделал к ней простенький мотор, работающий на пару.
План был хорош, но одного Макс не учел. Никто не хотел работать, ни в бригаде, ни вообще. Люди делали по три ходки, спали в середине рабочего дня и получали свои восемь монет, которые с удовольствием пропивали, не отходя далеко от барака. В ответ на уговоры и обещания красивой жизни, люди пожимали плечами и говорили, что подумают, а потом старались избегать навязчивых предпринимателей. Попадались и такие, вроде Сухого, которые
В барак, прервав размышления Макса, залетел взъерошенный молодой парень в расстегнутой куртке.
– Южные атакуют!
– крикнул он.
– Обходят со стороны Савушкина! Айда на выход!
Народ недовольно загомонил. Южные совершали вылазки пару раз в месяц, но на говнороек никогда не нападали. Сторожилы говорили, что несколько лет назад отмороженная банда с окраин попыталась поджечь бараки, но убежала не солоно хлебавши. Рабочий люд был в основном жесток и довольно крепок. Тем не менее, с тех пор на прииске установился обычай выходить на улицу в полной боевой готовности, если дозорный заметит что-то подозрительное. Правило было строгое и касалось всех. Даже Мотыга, морщась и пошатываясь, поднялся с кровати и пошел вместе со всеми.
Макс сунул за пояс нож и тоже поплелся к выходу.
– Опять на коломяжских пойдут, - сказал, догнавший его Леонид.
– Пора бы северной страже разместить там десяток бойцов на поселение. С торжковки не успевают добежать.
– Зачем они нападают?
– спросил Макс.
– Поживиться там все-равно нечем.
– Поживиться нигде нечем, - ответил Сухой, ковыляющий следом.
– Это у вас в верхнем все только и думают, как бы чего украсть у соседа. Наш город такого не прощает. Казематы Безумного Демона всегда открыты для таких, как ты, выскочка.
Макс все время забывал, что воровство в Нижнем было не в почете.
– Так что им нужно?
– Жертвы для Магистра, - сказал Леонид и подтолкнул Макса в спину: - Ступай, ступай, не задерживайся.
Макс, широко зевнув, поспешил на улицу, где начинал задувать прохладный сентябрьский ветерок.
Он не верил ни в местных демонов, ни в богов, однако не показывал этого, и россказни о них слушал с интересом, так как они отличались необыкновенной красочностью и обилием деталей. Так, например, было известно, что Петропавел, один из Изначальных, покровительствующий северной части города, носит золотые достпехи и остроконечный шлем, под забралом которого прячутся огненно-желтые глаза. Магистр Обводного Канала, хранящий портал на нижний уровень, предпочитает неброскую одежду и обычно его можно встретить, бредущего с посохом, в наброшенном на голову капюшоне. Глаза его прикрывают черные непроницаемые очки с двойными стеклами, которые он никогда не снимает. На востоке правит Безумный Демон, прославившийся чудовищными экспериментами над людьми и животными, а так же его многочисленные отвратительные отпрыски. Чаще всего Макс слышал про некоего Котовека - полумертвеца с кошачьей кровью, способного расправиться с целой армией, но рассказывали и о других, таких же невероятных.
Запад города слыл наиболее цивильным, причем как в жизни, так и в мифологии. Там, как верили жители города, царит Казанский, единственный Изначальный, не требующий жертв и являющийся в образе симпатичного молодого человека, без особенных отклонений. Западный клан зарабатывал не на добыче чистой силы, как все остальные, а на выращивании пшеницы
Нападение южных прошло для рабочих прииска практически незамеченным. Макс с трудом различил далекое мельтешение смутных силуэтов и несколько победоносных воплей, а потом все разошлись по местам.
– Чертовы сектанты, - проворчал пожилой добытчик рядом с Максом.
– И ведь только на север лезут. Знают, что Казанский спуску не даст.
– Достали, - подтвердил другой.
– Какая-то шелупонь, а сделать ничего не можем.
Неожиданно из темноты возникла сгорбленная фигура в лохмотьях. Лицо человека было перекошено от ярости, а в руке блестел короткий широкий нож.
– Во имя Магистра!
– прокричал он и воткнул лезвие в пожилого добытчика, угодив между плечом и шеей.
Кровь брызнула фонтаном, попав Максу в глаза. Он выхватил свой нож и сделал несколько отчаянных махов, почти ничего перед собой не видя. Закричали люди. Послышался хрип и бульканье, и лицо окатила новая волна крови. Сквозь красную пелену Макс увидел, как открывается черная рана на шее человека в лохмотьях, а потом чья-то тяжелая рука отодвинула Макса назад, за спины рабочих.
– Дайте панацею, - надсадно крикнул раненый добытчик, зажимая шею.
Его подхватили и понесли в барак.
– Глеб, у тебя есть панацея, я знаю!
– кричал он. Кровь сочилась сквозь пальцы и лилась на землю, попадая на башмаки тех, кто его нес.
– Я отработаю, я на все согласен, пожалуйста...
– Чего это он?
– спросил Макс Леонида, который стоял рядом и старался не смотреть на кровавое зрелище.
– Без панацеи с такой раной не выжить, - сказал Леонид.
– Жалко беднягу. Пойдем подышим.
Он взял Макса за локоть и повел к воде. Противоположный берег скрыла наступающая ночь и в темноте река казалась черным масляным морем. У причала, привязанная к деревянным кнехтам, медленно покачивалась широкая неуклюжая лодка. Рядом ютились небольшие утлые лодчонки одиноких добытчиков.
– Что за панацея-то?
– спросил Макс.
– Лекарство такое, - ответил Лёня.
– Дорогое очень. Но в таких случаях незаменимое.
Макс посмотрел в сторону барака. Потом на Леонида.
– А у тебя есть?
– Нет, - ответил Лёня.
– А если бы была, то не дал бы. И Глеб не даст.
– Потому что каждый сам за себя?
– спросил Макс.
– Ага.
– У вас плохой город, - сказал Макс, застегивая ветровку.
– Если каждый так рассуждает, то все просто подохнут по очереди, вот и все. Сам по себе человек ничего не стоит.
В горле у него першило и он не мог понять, то ли это от подступающих слез, то ли от приближающегося приступа кашля. В двух сотнях метров отсюда, в грязном бараке умирал человек.
– Что будем делать с лодкой?
– спросил Леонид. Философские рассуждения приятеля его не волновали.
– Может продадим?
– Мы не для того ее покупали, - сухо сказал Макс.
– Завтра выдернем тех двоих, которые согласились с нами в бригаде поработать. И попробуем.
– Серега уже не хочет, - сказал Леонид.
– А Вшивый, кажется, не против. Только что это нам даст? Нам бы человек двадцать...
Жирная серая птица, похожая на чайку, пронеслась над головами и уселась на бетонную плиту пляжа. Опасливо поглядывая на людей, принялась копаться клювом в щелях.