Выскочка
Шрифт:
– Сколько стоит амулет, который мог бы помочь такому, как Мотыга?
– спросил Макс.
Леонид покачал головой, с интересом наблюдая за птицей.
– Я же сказал, здесь каждый сам за себя, - проговорил он.
– Я не про то, - махнул рукой Макс.
– Сколько?
– Тысяча двести, если самый простой, - ответил Лёня.
– Мотыга уже не успеет заработать.
– То есть, если мы втроем с тобой и Коляном, будем откладывать нашу получку, то накопим примерно за две с половиной недели?
– Куда ты клонишь, Макс?
– спросил
– Сколько можно тебе повторять, что благотворительность осталась наверху, в твоем ненормальном мире.
Птица пощелкала клювом, проталкивая что-то в глотку и тяжело перелетела на другое место.
– Я не про благотворительность, - сказал Макс задумчиво. В его голове звучал голос раненого добытчика: "Я отработаю, я на все согласен, пожалуйста... ".
– Я наоборот.
– Как это?
– не понял Лёня.
– А что если мы будем ссужать деньги на покупку амулетов?
– спросил Макс.
– Наподобие того, как мне ссудили и заставили потом отрабатывать и возвращать долг с процентами.
Леонид почесал голову куском бетона.
– На это купятся только те, кто в критическом состоянии, - сказал он.
– Мотыга купится.
– Думаю, если по прииску пошуровать, человек двадцать найдется, - сказал Макс.
– А больше нам пока и не надо. Проценты грабительские устанавливать не будем. Просто дадим людям возможность нормально работать и зарабатывать.
Макс никогда не замечал за собой коммерческой жилки и теперь удивлялся, насколько быстро его ум подсчитывал прибыли и проценты. Бизнес-план родился буквально за пять минут.
Прежде всего надо было договориться с Лабером, что зарплату по всей бригаде будет получать Макс и распределять по рабочим. Условия скорее всего останутся те же - добыча больше в четыре раза, а зарплата в три.
Из трех ставок рабочий будет на руки получать одну, еще полторы будут уходить в счет долга за Предмет и процентов по нему, и оставшаяся половина пойдет в чистый доход Макса, Лёни и Коляна, как организаторов.
Таким образом работник сможет погасить долг за сто двадцать рабочих дней, а дальше решать, оставаться в бригаде или идти в одиночки. Макс, Колян и Лёня с этого процесса получат двести сорок серебряков одних процентов, плюс прибыль в виде половины ставки каждый день, что составит еще четыреста восемьдесят серебряков за период выплаты долга. Если работник останется в бригаде, то четыре серебряка будут капать ежедневно считай за просто так.
Макс поделился мыслями с Леонидом.
– Только надо затянуть пояса и немного потерпеть, - добавил он.
– Чтобы накопить на амулеты.
– Ну, - протянул Лёня.
– На один амулет нам работать две недели... А на двадцать, выходит, сорок? Это же почти год.
– Ничего, - сказал Макс.
– Начнем с одного, а там, с каждым новым добытчиком будет расти и прибыль. Дело пойдет быстрее.
Леонид покрутил кусок бетона в руке, потом прицелился и швырнул его. Коротко крикнула
– У меня аппетит разыгрался от всей этой математики, - сказал Леонид.
– Ты как насчет жареной дичи?
Глава 9
От тяжелой работы к вечеру кружилась голова и подгибались ноги, но Макс и не думал снижать обороты. Наоборот, он выполнял полуторную норму по добыче, а после трудового дня еще обходил соседние участки прииска, подыскивая подходящих кандидатов для работы в бригаде.
Такой бешеный ритм нагружал тело, зато облегчал муки души. Макс чувствовал, что призраки погибших друзей бродят неподалеку, маячат на периферии сознания, проявляясь иногда во внезапной потере аппетита, в бессоннице, в тяжелом комке, вдруг покатившем к горлу.
Как только призраки обретали до боли знакомые черты, и чувство вины начинало затоплять мысли, Макс отгонял их, переключаясь на работу и заставляя себя трудиться еще больше.
Друзей не вернешь, думал Макс, сжимая зубы. Надо жить дальше, а там глядишь, судьба даст шанс искупить вину.
К началу декабря в бригаде, помимо Макса, Лёни и Коляна, дружно трудилось десять человек. Шестеро из них, включая Мотыгу, отрабатывали долг за амулеты пятого уровня, а четверо присоединились, польстившись на высокую зарплату.
Ежедневная доходность предприятия, не считая собственных зарплат Макса, Лёни и Коляна, составляла сто двенадцать серебряков, которые честно делились на троих.
– Тридцать семь монет прибыли плюс зарплата, - сказал Макс, отсчитывая серебряные кругляши.
– Итого, шестьдесят один серебряк. Сорок в общак, двадцать один на руки. Надо нам переходить на недельное жалование, а то слишком много металла.
– Это точно, - ответил Колян, ссыпая деньги в карман.
– Благослови Петропавел тот день, когда тебя принесли в наш барак, Макс.
– Аминь, - сказал Макс, изучая мятые листы бумаги, где он пытался вести хоть какую-то бухгалтерию.
– Колян, ты до сих пор не принес долговую расписку с этого последнего... как его...
– С Борьки-то?
– спросил Колян.
– Да брось, он свой пацан. Рука почти отнялась, вот он и подписать не может.
Колян был одет в дорогой светло-серый сюртук, безукоризненно сидящий на крепкой, подтянутой фигуре. На правом запястье красовалась шестерка. Браслет защищал от негативного воздействия окружающей среды, отгонял разных тварей, вроде собак и крыс, а так же добавлял увесистости хуку справа. Хотя, конечно, главное достоинство Предмета состояло именно в дороговизне и том эффекте, который он производил на окружающих. В прогнившем сыром бараке, среди грязных, оборванных рабочих, чисто выбритый Колян со своей черной шевелюрой, белоснежной улыбкой и бархатными карими глазами выглядел как молодой дон Карлеоне.