Высокая цитадель
Шрифт:
— Не на коленях, а по-пластунски, — сказал Родэ.
С внутренним трепетом Форестер лег на живот и извиваясь вполз на мост. Он двигался вперед, вспоминая, чему его учили в армии, и видел, как по краям перемычки осыпается и с шелестом пропадает в пропасти снег. Он был рад тому, что сзади него вилась веревка, хотя понимал, что в случае чего она вряд ли выдержит его, и с еще большей радостью ощутил себя, наконец, на другом краю трещины, где некоторое время лежал, задыхаясь и обливаясь потом. Затем он встал и
— Все в порядке? — спросил Родэ.
— Прекрасно, — ответил он и вытер пот со лба прежде, чем он успел замерзнуть.
— К черту! — закричал Пибоди. — Вам не удастся загнать меня на эту штуку.
— Вас же страхуют веревкой с обеих сторон, — сказал Форестер. — Вы не можете упасть. Правда, Мигель?
— Конечно, — подтвердил Родэ.
Пибоди смотрел затравленным зверем. Форестер сказал:
— Ладно, черт с ним. Перебирайтесь, Мигель, и оставьте этого глупца там.
Голос Пибоди дрогнул.
— Вы не можете оставить меня здесь! — закричал он.
— Неужели? — с издевкой сказал Форестер. — Я ведь вас обо всем предупреждал.
— Господи! — произнес Пибоди душераздирающим голосом и медленно подошел к трещине.
— Ложитесь! — скомандовал Родэ.
— На живот! — крикнул Форестер.
Пибоди лег на живот и стал медленно ползти. Его трясло, и дважды он останавливался, когда снег с сухим шорохом обрывался с края моста. По мере приближения к Форестеру его движения участились, он пополз быстрее. Вдруг он не выдержал, встал на четвереньки и почти побежал.
— Ложитесь, вот идиот! — завопил Форестер.
И тут же вверх взвился столб снежной пыли, Пибоди врезался в Форестера и сбил его с ног. Мост с шумом рухнул, и глухое эхо покатилось по горам. Когда Форестер поднялся, то сквозь пелену оседающего снега увидел беспомощно стоявшего на другой стороне Родэ.
Он резко повернулся и схватил Пибоди, который вцепился в снег в дикой радости оттого, что ощутил под собой твердую основу. Вздернув его вверх, он дважды ударил его кулаком по лицу.
— Ты, гнус, подонок, хоть раз ты можешь что-нибудь сделать правильно?
Голова Пибоди мотнулась из стороны в сторону, в глазах была пустота. Форестер отпустил его, и он свалился на снег, бормоча что-то бессвязное. Ударив его еще раз ногой, Форестер повернулся в сторону Родэ.
— Что же теперь делать, черт возьми?
Родэ казался невозмутимым. Он поднял ледоруб и, нацелив его, как копье, сказал:
— Отойдите!
Размахнувшись, он бросил ледоруб, и тот вонзился в снег рядом с Форестером.
— Вгоните его в снег как можно глубже, — сказал он. — Я попробую перебраться с помощью веревки.
Форестер потрогал рукой веревочную петлю на поясе.
— Знаете, она не очень прочная. Вашего веса может не выдержать.
Родэ смерил глазами расстояние.
— Я думаю, что если сложить ее втрое, выдержит.
— Речь
Но он отдавал себе отчет в том, что в действительности речь идет и о его жизни. Без Родэ он ни за что не выберется отсюда, тем более обремененный Пибоди.
Он вогнал ледоруб в снег на три четверти и проверил, крепко ли он сидит. Затем он подошел к Пибоди, хныкавшему на снегу, снял с него веревку и перебросил конец Родэ. Тот обвязался им и сел па край трещины, глядя вниз, в пропасть, так спокойно, как будто он сидел в кресле на террасе дома.
Форестер закрепил тройную веревку вокруг пояса, вдавил каблуки ботинок в снег.
— Я постараюсь принять возможно больше веса, — сказал он.
Родэ натянул веревку, подергал ее и остался доволен.
— Подложите что-нибудь под веревку, чтобы она не перетерлась, — попросил он.
Форестер снял капюшон, сложил его вдвое и подоткнул под веревку там, где она соприкасалась с ледяным краем трещины.
Родэ опять потянул веревку, смерил глазами расстояние, нашел на противоположной стене трещины точку своего соприкосновения с ней — оттолкнулся.
Форестер увидел, как он исчез из виду, и почувствовал, как резко натянулась веревка. Затем послышался стук — ботинки Родэ ударили по стене. К счастью, натяжение веревки не ослабло, значит, все идет удачно. Родэ оставалось теперь только вскарабкаться вверх. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем голова его появилась над краем трещины. Форестер подбежал к Родэ и помог ему выбраться. Вот человек! Он с восхищением смотрел на него. Дьявольски отличный парень. А Родэ в это время сидел недалеко от края и вытирал пот со лба.
— Нехорошо так вести себя, — сказал он, имея в виду Пибоди.
«Да уж, — подумал Форестер, — это самое мягкое, что можно тут сказать». — И, глядя на Пибоди, произнес:
— Ну что будем делать с этим негодяем? Он же погубит нас! — Форестер достал из кармана револьвер, и глаза Родэ начали расширяться от ужаса. — Что ж, я думаю, что здесь путь Пибоди и закончится.
Пибоди в это время лежал на снегу, что-то бормоча себе под нос и, по-видимому, был не в состоянии осознать то, что говорил о нем Форестер.
Родэ посмотрел Форестеру прямо в глаза:
— Вы способны застрелить беззащитного человека? Даже его?
— Да, сейчас я на все способен, черт возьми, — отрезал Форестер. — Потому что думаю не только о наших жизнях, а еще и о тех людях, которые там внизу, у моста, ждут помощи. А этот спятивший дурак всех нас угробит.
Он поднял револьвер и навел его в затылок Пибоди. В тот момент, когда он уже готов был спустить курок, Родэ схватил его за руку.
— Нет, Рэй, вы не убийца.
Форестер попытался сопротивляться Родэ, но сдался.