Высокий блондин без ботинок
Шрифт:
«Вот почему они не кричали, не звали на помощь. Он всегда усыпляет своих пленниц, когда камеры наблюдения на подъезде к его дому сообщают, что к нему гости», — поняла Надя и с ненавистью посмотрела на Владимира.
— Тебе придется повозиться, садист.
— Ученый, — поправил ее Владимир вполне миролюбивым тоном, — вы служите великому открытию, мои мышки.
Он надвинулся на Надежду, так как времени на разговоры уже не было. Надя была физически очень слаба, но инстинкт самосохранения придал ей нечеловеческие силы, и она храбро вступила в схватку с этим монстром, сразу вцепившись в его руку со шприцем, так как экспериментов
— Ах ты дрянь! — шипел он, пытаясь всадить ей шприц. Надя же всеми силами не давала это сделать. Владимир понимал, что непрошеные гости сейчас будут здесь, дрогнул, а Надежда, улучив момент, вонзила острые зубы ему в руку.
— Ах ты… — закричал Владимир, непроизвольно забрасывая шприц с его содержимым в дальний угол. Он наотмашь ударил Надю по лицу, и она упала.
Владимир избил ее и начал судорожно искать шприц, но достать его вот так впопыхах не представлялось никакой возможности. Владимир только уколол палец и грязно выругался. Он вздрогнул, когда под окнами просигналила машина. Надежду этот гудок, наоборот, привел в чувство. Она открыла глаза и попыталась крикнуть: «Я здесь! Помогите!»
Большая ручища хозяина дома тут же закрыла ей рот.
— Ты что, курва? Смерти моей хочешь? Нет, так не пойдет… Мне после всего содеянного грозит пожизненный срок, а это почти то же самое, что испытываете вы. Нет, дорогуша, с вами я не хочу меняться местами. У меня обратного пути нет. Да что он там расстучался?! Иду я, иду! — Другой рукой с окровавленным пальцем он вытащил из кармана скотч и залепил Наде рот.
— Надеюсь, у тебя нет насморка? — усмехнулся Владимир. — Я слышал, что тебе подружка рассказывала, что я делаю со всей грядкой, если один овощ погибает. Так что окучивайте друг друга, девочки. Не умирай, Наденька, иначе эти двое тоже погибнут. Я слышу все ваши разговоры, у меня здесь «жучок» имеется. И знаю, что бояться мне нечего. Ты по своей глупости не сказала никому, куда направилась. Нас с тобой ночью никто не видел. Поди докажи…. Так что не расстраивайся, птичка, у меня тут идеальное место — пока еще никто не выпорхнул отсюда на свободу живым.
Владимир крепко связал скотчем руки Надежды за спиной, еще раз для порядка ткнул ее в живот ногой.
— Ну вот, курва, полежи пока так, нет у меня сейчас времени возвратить тебя к твоим чертям, но будь уверена, когда гости уедут, я займусь тобой. Давненько мне никто не доставлял таких хлопот, а я не люблю этого, так как привык жить одиноко и спокойно. Ты не была мне нужна, мне хватало твоей подружки, сама приволоклась, сама и терпи.
Глава 22
Надю можно было называть упрямой, а некоторые ее поступки бессмысленными и импульсивными, но она не была по своей натуре жертвой.
«Я буду бороться, пока в моем мозгу живет хоть одна мысль!» — решила Надежда.
Она бросила взгляд на своих беспомощных соседок и поняла, что на них рассчитывать нечего. Тело ее плохо слушалось, а о боли она старалась не думать. Надя подползла к окну и выглянула наружу. Во дворе, покрытом цементной пылью, стояли Марко, Джузеппе и Владимир
«Марко, посмотри наверх! Я здесь! Спаси нас! Марко! Это убийца!» — кричала Надя мысленно, так как рот ее был заклеен липкой лентой. Ее душу посетил жуткий страх от мысли, что Марко может уйти, а к следующему его посещению «овощи захоронят» или она будет напоминать Аллу… Надо было действовать немедленно. Надя опустилась на пол, подняла шприц, затем, поковыряв им в щели под окном, наколола на него яйцо, закатившееся туда во время еды. Потом она просунула руки в приоткрытое окно и кинула яйцо во двор. Надя отдавала себе отчет, что только этим одним-единственным броском она могла привлечь к себе внимание и другого шанса у нее не будет. Она кинула и замерла, казалось, что даже сердце перестало биться. Больше кинуть в окно было нечего при всем желании…
— Я вам все сказал и показал, что вы еще хотите? — вполне дружелюбно проговорил Владимир. — Что вам еще нужно? Вы каждый день будете приходить ко мне? Простите, но мне надо работать.
— У нас есть кое-какие мысли… — подал голос комиссар полиции.
— Какие мысли? О чем? — осторожно поинтересовался Владимир, снисходительно смотря на стража порядка.
— Девушка по имени Камилла может находиться у вас в доме, — не очень уверенно ответил Джузеппе.
Владимир раскатисто рассмеялся и так же внезапно замолчал.
— Господа, это уже ни что не похоже. В конце концов это уже не смешно. С таким же успехом эта ваша Камилла может находиться и у вас в доме. Здесь нет никаких девушек, кроме моей бедной сестры. Я бы попросил вас покинуть мой дом.
Джузеппе посмотрел на Марко, словно говоря ему: «Ну, что я тебе говорил?»
Именно в этот момент рядом с Марко упало яйцо, он посмотрел на него, и что-то шевельнулось у него в памяти.
— Они здесь….
— Что? — переспросил Джузеппе.
— Когда я увидел подруг в первый раз, они закидали меня яйцами. И вот опять яйцо! Это знак! Они здесь, Джузеппе, и меня не остановит никто и ничто! — горячо говорил Марко под недоверчивым взглядом полицейского.
— Яйцо! Какая глупость! — всплеснул руками психиатр. — Да здесь птиц полно! Вывалилось из какого-нибудь гнезда!
— Ага, и сварилось на солнце! — испепелял его взглядом Марко.
Владимир вдруг внезапно метнулся в дом и захлопнул дверь, все-таки его нервы сдали.
— Держи его! — закричал Марко, кинувшись за ним, и стал ломиться в дверь.
Джузеппе тоже среагировал быстро и вызвал по рации подмогу. Попасть внутрь дома Марко не удавалось, дверь была надежная. А комиссару полиции пришлось вызвать еще и пожарных, так как скоро из странного дома Владимира повалил черный дым. Этот же дым почувствовала и Надежда. Дым постепенно просачивался к ним в камеру. Едкий дым проникал в глаза, нос, не давая дышать, видеть и мыслить.
«Он поджег нас… Все зря! Пока нас обнаружат, мы сгорим заживо», — были последние мысли Нади, прежде чем ее измученное сознание отключилось…
Она боролась за свою жизнь и пыталась выбраться из темного лабиринта. Первым, кого она увидела, был Марко. Выглядел он встревоженным и осунувшимся.
— Надежда, я не терял надежду, что ты придешь в себя. — Он взял ее за руку.
— Каламбур, — каким-то не своим, охрипшим голосом произнесла Надя.
— Точно. Как ты? Доктор сказал, что сегодня ты должна проснуться, он не обманул.