Высокий глерд
Шрифт:
Я буркнул:
— И за то спасибо. Хоть не возле постели.
Он ответил серьезно:
— У королей в таких случаях всегда стоят у постели и следят, чтобы женщина не всадила королю нож под ребро.
Я хмыкнул, открыл дверь и, войдя в комнату, закрыл за собой. Две просторные комнаты со всевозможной мебелью, одно окошко, стол и два стула, жить можно, если по меркам здешних, но мне чего-то не хватает, вот такой капризный, просто свинья какая-то зажратая.
Слышно, как за дверью позвякивает металл, это стражники располагаются в коридоре, надо
Глава 4
Может быть, я становлюсь излишне подозрительным, но в комнате я пробыл не больше двух минут, быстро все осмотрев и сообразив, что здесь жить совсем не хочется.
Гвардейцы вскочили, едва я открыл дверь, один спросил услужливо:
— Что-нибудь нужно, глерд?
— Я не глерд, — ответил я и уточнил многозначительно: — Я Улучшатель. Могу так улучшить, что мало не покажется.
— Улучшатель, — проговорил тот же воин, — нам сопровождать вас?
Я покачал головой, радуясь, что, оказывается, они будут охранять меня только в этих, как говорится, покоях.
— Нет, пройдусь по двору, — сообщил я, — и вернусь. Если ее величество не изволит оставить меня в своих покоях…
Они даже не улыбнулись, будто моя шуточка совсем не шуточка, тот же гвардеец сказал с облегчением:
— Счастливой прогулки, Улучшатель. Мы здесь, на месте!
Я кивнул и пошел вниз по ступенькам, очень довольный, что проверил насчет охраны, что именно охрана, а не конвой.
Во дворе крикливо распоряжается Форнсайн, я хотел было пройти мимо, но он как-то услышал, развернулся, на мгновение изменился в лице, но поспешно взял себя в руки, взглянул холодно и отстраненно, но тревогу в глазах и на лице не скрыть.
Понимает, сволочь, я ничего не забыл. И помнит, обещал не прижигать ему бока, как дикари, а удумать нечто такое, что он сперва охрипнет от крика, а потом будет подыхать долго-долго.
Я смерил его недобрым взглядом, пошел своей дорогой, но он сдержанно поклонился и произнес ровным, как идеально выструганная стрела, голосом:
— Как мне кажется, глерд, вы теперь пользуетесь расположением ее величества.
— Мне как-то насрать, — сообщил я, — что и где вам кажется.
Его деревянное лицо вообще превратилось в камень, в глазах проступило и тут же скрылось выражение сильнейшей ненависти.
— Я служу королеве, — ответил он сдержанно, — и предпочел бы сражаться с ее врагами, а не грызться с ее сторонниками. Или вы не считаете себя преданным ее величеству?
Я ощутил скрытый подвох, любой мой ответ может быть истолкован не совсем так, как хочу, потому ответил еще надменнее:
— Глерд, ее величество знает мою позицию. А вот в вашей есть повод сомневаться.
Он произнес твердым голосом:
— Ее величество не сомневается!
— А я вот сомневаюсь, — сказал я. — И еще, глерд… У меня хорошая память. Вашего Дерта я с великим удовольствием… поняли? Кто там еще был с вами в подвале? Не припоминаете?..
Он чуточку побледнел, но все еще держится ровно и не спускает с меня злого взгляда, только нахмурился.
— Глерд, — голос его прозвучал бесцветно, — моя работа заключается в охране дворца. И все мои действия, как вы понимаете, всегда направлены на выявления врагов. Иногда случаются и ошибки…
— Дворец охраняет Руперт Картер, — напомнил я. — А вы всего лишь один корпус, хоть и королевский. Так что не надо распускать хвост и рассказывать о вашей значимости. Хочу напомнить, глерд, у меня есть такая привычка, как платить по счетам. А вам я задолжал. Думаю, скоро расплачусь сполна.
Он ответил сухо:
— Мой меч к вашим услугам.
Я хищно улыбнулся.
— Вы не предлагали мне сразиться на мечах, когда потащили в пыточный подвал! И я вам предлагать не стану… Ну, вы меня поняли. А теперь сойдите с моей дороги! Иначе растопчу прямо сейчас. И скажу, что эта грязь под ногами уже была.
Он дернулся и отступил в сторону раньше, чем сообразил, что его тело военного человека повиновалось командному голосу раньше, чем голова поняла смысл сказанного.
Я прошел мимо с гордо задранной головой, но успел краем глаза увидеть резко побагровевшее лицо.
Чтобы отыскать Рундельштотта, пришлось переговорить с челядью, а потом выйти из дворца в город, где буквально в первом же квартале увидел вывеску «Трактир „Три оленя“», а когда толкнул дверь, увидел его за столом в одиночестве.
Еще два стола заняты народом в дальнем углу, но вокруг Рундельштотта пусто, чародеев побаиваются, особенно в их подпитии.
Он все в том же темном плаще и в широкополой шляпе, сидит с большой чашей в руке, народ поглядывает в его сторону с опаской, не то, чтобы сесть за соседние столы, но кто-то вообще подумывает убраться из таверны в такое опасное время.
Я уловил сильный запах вина, как старик еще не свалился, но когда я сел напротив, понял, что такого свалить непросто, хотя в глазах отчаяние, а на лице печать сокрушительного поражения.
— Великий мастер, — сказал я с ходу, — вы совершили эпохальное открытие!.. Вы добились невероятнейших результатов!..
Он с таким трудом поднял голову, что по всей таверне прокатился сухой треск иссохшихся позвонков.
— И что с того…
Я говорил негромко, чтобы слышал только он, но с жаром:
— Косные верхи власти не оценили, испугались, разрушили ваши мечты… Но все-таки победили вы, а не они!.. Вы пробили окно в другой мир!
Он посмотрел на меня исподлобья.
— Ты все время дурачил меня, юноша?
— Нет, — запротестовал я. — Кое-что скрывал, это понятно, кто бы поверил?.. Но мы с ее величеством побывали в другом мире, что, конечно же, сейчас является строжайшей государственной тайной!.. Она права, тот мир ужасающ, злобен и жесток, потому не стоит даже смотреть в его сторону. Мы едва спаслись. И то только потому, что сразу же обратно.