Высокое напряжение

Эминов Октем

— Сами валите на себя свой дом. Одного раза достаточно. Расскажите о других встречах с ним.

— Пришел и говорит: «Сделай по трафарету четыре рисунка на дверях этих людей». Дал адреса, в ладонь вложил две сторублевки, прижал моими пальцами. Назвал день, когда надо нарисовать черепа с костями на тех дверях…

— Вы сами и рисовали?

— Сам. Боялся кому-нибудь доверить, и… сторублевки не хотел менять.

— Он сказал, что за люди, на дверях которых вы должны были нарисовать эти мерзкие рисунки?

—

Нет, он только адреса продиктовал, я их записал.

— Если за одну ночь вы смогли найти все эти квартиры и сделать рисунки, вы тоже молодец.

— А что?! Завяжите глаза, я вас туда сразу приведу. Два дня изучал эти адреса, пешком весь город исходил.

— В ту ночь, когда разрисовали двери, тоже пешком ходили?

— Нет. У соседа попросил «Урал», мотоцикл… Боялся, не успею.

— Еще?

— Что еще?

— Мы же говорим о его просьбах…

— Всего две просьбы и было-то.

— А ведь еще одна была. Расскажите.

— Какая? Не помню…

— Самая последняя. Кто вас послал к Гоше Сахатдурдыеву?

— Он и послал.

— Кто он?

— Гоша Сахатдурдыев. В половине четвертого сегодня пришел ко мне, дал две пачки денег и говорит: «Отнеси моей жене».

Допрашиваемый вынул из кармана деньги, положил их на стол.

— Больше ничего он не сказал?

— Нет. Откуда приходил и куда ушел — тоже не знаю.

— Вернемся к первой его просьбе. Вы знали, что за груз везете?

— Он сказал только: «Отнеси по такому-то адресу и там оставь».

— Трудно вам поверить… Неужели вам в голову не пришло узнать, почему за одну только буханку хлеба вам платят такие суммы?

— Пришло, пришло, почему же не пришло… Только, знаете, откуда иногда беда приходит? От любопытства. Но узнать, что в буханке, очень хотел, не скрою. В самолете хотел буханку открыть, но не сделал этого.

— Он запретил открывать?

— Нет.

— А вы сами думали, что там могло быть?

— По правде говоря, не думал. Какое мне дело? Разумеется, я знал, что это не простой хлеб, дураку это понятно…

Джуманазаров вернул ему обе пачки сторублевых купюр и велел отдать Сахатдурдыевой — «пусть поинтересуется, где ее муж взял такие деньги».

— А потом что мне делать?

Подполковник тяжело вздохнул:

— Знаете, есть пословица: по одежке протягивать ножки. Раньше надо было думать.

Любитель некрологов вышел не оглядываясь, боясь, что его вернут. Хотел взять такси, но вспомнил слова об одежке и ножках и пошел к остановке автобуса. Всю дорогу думал о том, что жалко отдавать эти пачки жене Гоши Сахатдурдыева. Может, она догадается вынуть из одной пачки, обвязанной красивой лентой, пару сторублевок? Ему вдруг показалось, что автобус едет слишком медленно…

Еще издали, увидев у тамдыра согнувшуюся с кочергой в руке женщину, поздоровался с ней, сказал какую-то

любезность. Подойдя к ней, еще раз поздоровался, протянул пачки с деньгами.

— Гоша-ага просил передать, гелин-эдже.

— Чтобы бог прибрал твоего Гошу! Что это у тебя?

— Деньги.

Женщина, повертев в руках пачки, чертыхнулась и, не прибавив ни слова, швырнула их в тамдыр. Он опешил, жена Гоши показалась ему похожей на ведьму с четырьмя руками и четырьмя кочергами.

— Дура ненормальная! — крикнул он и, вытянув вперед руки, будто ныряя в реку, всем телом бросился к пылающему жерлу тамдыра…

Длинный и Старик как в воду канули. Зоркие глаза оперативных работников не оставили без внимания ни один дом, сарай или чердак. Фотографии обоих преступников были размножены и разосланы в районы.

Хаиткулы наконец прилетел из Ашхабада и взял бразды правления в свои руки. Где их искать? Он знал, что все пути отступления для бандитов отрезаны, на шоссе их задержат, в аэропорту сразу опознают. А если они сейчас уже не в Чарджоу, а проскочили ночью до ближайшего аула, а там на попутных добрались до какого-нибудь города, откуда можно улететь в Самарканд, Бухару, Душанбе?.. Ближайший такой пункт — Керки.

Хаиткулы позвонил в керкинскую милицию, еще раз напомнил о розыске двух преступников, попросил внимательно осмотреть аэровокзал. Какие рейсы были в истекшие сутки? Только в Душанбе? Керкинцы обещали через час дать список пассажиров, вылетевших туда.

Если через два-три дня они не будут найдены, то надо объявлять всесоюзный розыск.

А вот список пассажиров из Керки — ни одной фамилии, напоминающей преступников. Это ничего не значит. У обоих могли быть подложные паспорта. Сколько раз они сменили их?.. Керкинскую зону надо усиленно контролировать.

КЕРКИ

Хаиткулы вылетел в Керки. По прибытии осмотрел город, попросил местных товарищей усилить контроль за переправами и прилегающими к реке аулами. Задержался на посадочной площадке, расспросил сотрудников, регистрирующих билеты и сопровождающих пассажиров в самолете, показал фотографии преступников… Нет, никто таких не видел… Чтобы кто-то страдал от кашля? Нет, таких пассажиров тоже не было.

Хаиткулы попросил дежурного принести ему списки пассажиров всех рейсов, вчерашних и сегодняшних. В комнате, обставленной современной мебелью и увешанной рекламными плакатами, было тепло и уютно, проходившие со списками девушки шушукались: «Что за симпатичный парень пришел к нам?» Но Хаиткулы ничего не замечал вокруг себя, погрузившись в чтение, которое сейчас казалось ему увлекательней, чем любой роман Жоржа Сименона. Время летело быстро, но Хаиткулы знал, что для него каждый час — потерянный, а для преступников — подаренный.