Высокое напряжение
Шрифт:
«Дыши, дыши, дыши, ты должна дышать», — сказала она себе. Но её лёгкие отказывались сотрудничать. Все было парализовано надёжнее, чем когда-либо была парализована Синсар Дабх.
Это невозможно.
Он мёртв.
Перед тем как отправиться в Фейри, Мак заверила их, что Двор Невидимых был уничтожен, весь без исключения.
Включая Крууса.
Особенно Крууса.
Кэт спрашивала неоднократно. И Мак неоднократно говорила ей, что она могла чувствовать всех ныне существующих
Крууса там не было.
Кэт углубилась так сильно, что буквально нырнула в сердце королевы Фейри, чтобы убедиться в правдивости её слов. Мак считала Крууса мёртвым.
Но теперь, стоявший во весь рост, тёмный и злобный, скрестив мощные руки на груди, наблюдая за ней глазами… о милостивый Боже.
Глазами такой окончательности.
Она дёрнулась и стёрла кровь со своих щёк. Вынудила себя отвести взгляд, посмотреть ниже, на мощную тёмную колонну его шеи над извивающимся мерцающим ожерельем, по чёрной одежде, массивному телу. Его плечи были невероятно мускулистыми, ноги — мощно сложенными.
— Никогда не удерживай мой взгляд, Кэт, — тихо промурлыкал он. — Я могу защитить тебя от многого. Но не от этого. В мои намерения не входило пугать тебя. Я отыскал тебя одну, чтобы не тревожить остальных.
Она хрипло втянула воздух в лёгкие, который их обжёг — настолько отчаянно он был необходим, и изогнула тело, как будто она могла спрятать от него дочь.
Он пришёл, чтобы забрать Рэй? Их обеих? Если был выбор, она пойдёт! «Просто не забирай у меня мою дочь, — истерично подумала она. — Что угодно, только не это».
— Зачем ты здесь? — слабо прошептала она.
— Ох, девушка, это Шон, ты нужна ему.
О чем он говорил? Как вообще Круус мог быть жив? И что он делал с Шоном? И почему его голос звучал настолько иначе по сравнению с тем, что она помнила из этих адских, лихорадочных снов?
— У нас небольшая проблема, Кэт. У тебя есть кто-нибудь, кто присмотрит за маленькой девушкой?
Его второе использование слова «девушка» наконец-то пробило стену бетона. Кэт моргнула, осознание медленно озаряло её.
— Кристиан? — тихо воскликнула она. — Это ты?
Его губы растянулись в беззвучном рычании. Затем,
— Ох, Христос, скажи мне, что ты не подумала, будто я — Круус! Я выгляжу настолько плохо?
Она рьяно закивала.
— Да.
— Грёбаный ад, — прорычал он. — Он мёртв. Я бы знал, если бы он был жив. По крайней мере, я думаю, что знал бы.
Она прерывисто вдохнула и рухнула, сила покинула её тело, сокрушённая совершенно худшим моментом в её жизни — мыслью, кто Круус вернулся и собирается забрать у неё Рэй. У неё были кошмары о том, как это происходит, она просыпалась в ужасе, дрожа и прижимая руку ко рту, чтобы сдержать крики.
Кристиан поймал её прежде, чем она упала на пол, поставил на ноги и восстановил её равновесие, обхватив рукой
Милостивый Боже, он был огромен. По меньшей мере, семь футов[39]. Массивный.
— Полегче, Кэт. Я не хотел тебя пугать. Я думал, ты знаешь, что он мёртв.
Она в это не верила. Она никогда в это не поверит, пока не увидит его безжизненное тело собственными глазами. Предыдущие слова Кристиана наконец-то отложились, и так же быстро, как ужас сдавил её сердце, расцвело изумление, и счастье зарумянило её кожу.
— Шон хотел меня видеть? — спросила она, затаив дыхание, и совершила ошибку, подняв взгляд и всмотревшись в его глаза.
— Прекрати делать это, — прорычал он. — Я не могу маскировать это, и черт подери, я ненавижу носить солнцезащитные очки ночью, — он махнул крылом вокруг неё и смахнул кровь с её щеки кончиками шелковистых перьев.
Ощущение было таким знакомым, она задрожала и тихо вскрикнула.
— Прекрати! Я возьму платок.
Он отпрянул, почувствовав её отвращение.
— Я держу Сидбха-джай приглушенным, девушка, — натянуто сказал он. — И я буду продолжать в том же духе.
Покопавшись в ящиках комода Рэй — найдя, да, носок сгодится — и вытерев глаза, она пристально наблюдала за ним боковым зрением.
Он повернулся и смотрел на Рэй. Затем взглянул на неё.
Её взгляд вновь инстинктивно метнулся к его глазам — во имя Святых, она ослепнет от крови! Она промокнула её очередным носком дочери и слабо сказала:
— Что ты видишь?
Он резко достал пару солнцезащитных очков из кармана, надел их и сказал:
— Очаровательную юную девочку, Кэт, ничего больше.
«Это неважно, это неважно, она моё дитя».
— Ты бы знал, если бы она была чем-то большим? — «Дерьмо», подумала она, а она никогда не произносила этого слова в мыслях. Но она задала проклятый вопрос, и он повис в воздухе, и она ждала его ответа, вновь задержав дыхание.
Он ничего не говорил на протяжении, как ей показалось, бесконечного времени. Наконец:
— Необязательно. Но что ты имеешь в виду, девушка? У тебя есть причины опасаться, что она от Крууса?
— Нет, — сказала Кэт с взрывным выдохом.
— Ложь, — ровно сказал он.
«Дерьмо», снова подумала она. Кристиан МакКелтар столь же плох, как и она сама; ходячий детектор лжи.
Кристиан вздохнул, но вздох превратился в смешок тёмного веселья.
— В каком мире мы живём, а, Кэт? Я полагаю, ты не потрудишься рассказать мне эту историю?
— Ты сказал, что я нужна Шону, — она увела разговор от темы, которую она никогда не обсуждала и точно не станет обсуждать в присутствии дочери, даже пока та спала. Некоторые имена казались слишком могущественными, чтобы их произносить. Он пожалела, что его имя вообще прозвучало в комнате её дочери. Один лишь слог, казалось, содержал силу божественного призыва.