Высокое напряжение

Монинг Карен Мари

Я резко помотала головой, раскидывая эти мысли. Я не приглашаю проблемы. Я приглашаю новое грандиозное приключение, а с Риоданом оно будет гарантированно столь же невероятным, сколько непредсказуемым. А если мы создадим убедительную иллюзию интимности? Для меня с моими яростно обострёнными чувствами все ощущалось исключительно реальным. Годы назад я знала, что выбрала Танцора отчасти из-за того, как сильно меня будоражил Риодан. Танцор был лёгким смехом и нормальным будущим. Риодан был бесконечным вызовом и будущим, которое невозможно предсказать. Будущее

было здесь. У меня никогда не было нормальной жизни. С чего бы мне ожидать нормального будущего?

Меня наполнило неожиданное веселье. Я не теряла его, мы всего лишь изменялись, становились следующим этапом. В этом мы были хороши, я и он. Это наша сильная сторона. До меня дошло, что адаптация — это больше, чем выживание; это основа любви. Мы все менялись, каждый день, и выдерживавшие отношения — это отношения тех, что вместе оседлали волны, росли и позволяли друг другу эволюционировать. Поощряли это, даже когда это пугало. Адаптивность в отношениях — это полярная противоположность клетки. Необходимые обязательства в сочетании с необходимой свободой.

Он оседлал стул задом наперёд и снял рубашку, его спина гладко и прекрасно перекатывалась в свете пламени, и он сказал низким, сексуальным голосом:

— Ну же, Звёздная пылинка, заклейми своего мужчину. Я ждал этого охереть как долго.

Своего мужчину. Мне нравилось это. Святой ад, мне это нравилось. Риодан Киллиан Сент-Джеймс только что назвал себя моим мужчиной.

— Если только ты не боишься связать себя со зверем вроде меня, — подначивал он.

Я фыркнула.

— Вот ещё. Я заклеймлю твою задницу.

Он рассмеялся.

— Позвоночник. Там эффективнее. Но закончи её, и можешь делать с моей задницей все, что угодно. Только помни, расплачиваться придётся той же монетой.

Я выгнула бровь.

— Ты можешь пожалеть об этом, — я была одержимой вожделением, неукротимой женщиной.

— С тобой никаких запретов. Покажи мне, что у тебя есть, Детка, — поддразнил он.

Я бы подразнила в ответ, но меня накрыло внезапной тревогой.

— Что насчёт моей крови? — ему пришлось смешать нашу кровь, чтобы закончить мою татуировку. Если моя кровь изменилась, не навредит ли она ему?

— Необязательна. Я попробовал твою годы назад.

Зная, как работал его разум, он сделал это просто на случай, если это понадобится для одной из его многочисленных теорий стержня.

— Перчатки на столе у кровати, — бросил он через плечо.

Надевая перчатки, я восхищалась его широкими плечами, крайне мускулистой, татуированной спиной, крепкой подтянутой задницей и ногами. Он расстегнул брюки, спустив их на бёдрах. Боже, он был таким красивым.

Хотя бы в иллюзии я скоро сумею коснуться каждого его дюйма. Выпустить всю эту бушующую, запертую в клетке страсть, которую я сдерживала так долго. Мне не терпелось разведать, что эта связь даст нам.

Он мягко сказал:

— Интимность на таком уровне, который ты даже представить себе не можешь. Соглашаясь на это, ты должна знать — я никогда не удалю свою метку. Сделаешь это, и

пути назад не будет. Мы познаем друг друга так, как неспособны ни одни люди. Ты сможешь постоянно меня чувствовать. Хорошее, плохое и уродливое, все это. Все ещё хочешь сделать мне тату, Дэни?

Я бы ни за что в мире не пропустила это приключение с ним.

Глава 34

Лучшее ещё впереди^[59]

Я всю ночь работала над татуировкой Риодана, обгоняя время, беспокоясь, что — учитывая, какая непредсказуемая у меня жизнь — что-то может случиться и помешать мне закончить метку до того, как я стану тем, чем становилась. Я сомневалась, что массивные когти Охотника способны на проворство, необходимое, чтобы скрупулёзно нанести чернила искусного многослойного заклинания на его кожу.

Мы беспрестанно говорили, заставляя друг друга смеяться, делились историями своих заморских приключений, ненавязчиво пытаясь обскакать друг друга и смеясь над самими собой из-за этого. Риодан столь же остро осознает себя, как и я сама. Ладно, может, немного больше. Фишка в том, что нам нравится игра, которую мы ведём, и то, как мы провоцируем друг друга, мы наслаждаемся этим. И именно эту особенность мне не терпелось испытать в постели с ним. Люди говорят, что противоположности притягиваются, и это правда, так и есть — взрывоопасно и ненадолго. Я думаю, что в долгосрочной перспективе преуспевают те, кто обладает схожими умами и сердцами.

Позднее тем же утром, когда я нанесла последние линии татуировки, я резко втянула воздух. Я ощутила мгновенную, лёгкую и все же вездесущую связь с ним, которую я не могла описать словами, повсеместное осознание его на клеточном уровне.

— Вот как ты всегда чувствовал себя с тех пор, как сделал мне татуировку?

— До определённой степени. Теперь, когда мы оба носим метки, это сильнее, — сказал он, поворачиваясь на стуле лицом ко мне. — Ты чувствуешь связь с энергией самой моей сущности, за неимением лучшего выражения.

Его «энергия самой сущности» включала в себя ошеломительное количество неукротимой сексуальности и тщательно сдерживаемого голода. Голода до всего: больше жизни, больше секса, больше игрушек, больше приключений. Он на тысячу процентов радовался быть живым. Все время. Как я.

— Ты на поверхности. Теперь ты всегда будешь чувствовать меня. Думай об этом как о мосте между нами. Мы можем оставаться каждый на своей стороне, как сейчас, или же мы можем перейти мост, входя друг в друга до определённой степени. Уважение первостепенно. Если ты воспротивишься моему присутствию в любой момент, я отступлю. Ты имеешь право на свои секреты. Ты выбираешь, что позволяешь мне видеть. Такая интимная связь может быть прекрасной или ужасной. Никогда не брать, лишь просить, никогда не принуждать, лишь предлагать, уважать границы.