Высокое окно
Шрифт:
Я вернулся в кабинет, оперся о стол и поднял трубку. В ней послышался щелчок, потом гудок — и больше ничего. Я нажал на рычаг и так и продолжал стоять в темноте, держа в одной руке трубку, а другой — нажимая на рычаг. Я и сам не знал, чего жду.
Телефон зазвонил снова. Я легонько откашлялся и приложил трубку к уху, ничего не говоря.
Так мы и молчали — оба — отделенные друг от друга, может быть, милями; мы оба дышали осторожно, напряженно вслушиваясь, но не слышали ничего — даже дыхания.
Потом, спустя, как мне показалось, очень
Потом снова послышался щелчок и гудок. Я повесил трубку и вышел из офиса.
13
Я выехал из Сансет, немного покрутился по улицам и, так и не решив, следит ли кто-нибудь за мной, остановился у аптеки, чтобы позвонить оттуда. Зайдя в будку, я опустил десять центов в прорезь аппарата и спросил у телефонистки код Пасадены.
— Дом миссис Мердок, — ответил холодный, высокомерный голос.
— Это Филип Марлоу. Миссис Мердок, пожалуйста.
Мне было велено подождать. Потом нежный и очень чистый голос сказал:
— Мистер Марлоу? Миссис Мердок сейчас отдыхает. Вы хотите что-нибудь передать?
— Вам не следовало говорить ему.
— Я… кому?..
— Чокнутому малому, в чьи носовые платки вы рыдаете.
— Как вы смеете?!
— Мило, — сказал я. — Теперь попросите к телефону миссис Мердок. Это необходимо.
— Хорошо. Я попробую.
Я долго ждал. Ее надо было поднять и подложить ей под спину гору подушек, и вытащить из ее грубой серой лапы бутылку вина, и поднести телефон… На другом конце провода кто-то откашлялся. Звук был похож на грохот товарного поезда в гулком тоннеле.
— Миссис Мердок у телефона.
— Вы можете опознать принадлежащий вам предмет, о котором мы говорили сегодня утром, миссис Мердок?
— Э-э… а что, есть какие-то похожие на него?
— Должны быть. Десятки, сотни, насколько мне известно. Во всяком случае, десятки. Где они, я, конечно, не знаю.
Она покашляла.
— Я не настолько разбираюсь в этом. Вряд ли я смогу опознать его. Но в данных обстоятельствах…
— Я как раз об этом, миссис Мердок. Опознать предмет совершенно необходимо.
— Так. Вам что, известно, где он находится?
— Морнингстар говорит, что видел его и ему предлагали его купить, как вы и подозревали. Но покупать старик не стал. Он утверждает, что приходила женщина. Это, правда, ничего не значит, потому что Морнингстар дал очень подробный словесный портрет некоего субъекта — либо полностью выдуманный, либо относящийся к кому-то, кого Морнингстар знает довольно близко. Но, возможно, действительно приходила не женщина.
— Понятно. Но теперь это не важно.
— Неважно?
— Да. У вас есть еще что-нибудь?
— Еще один вопрос. Вам знаком светловолосый молодой человек по имени Джордж Ансон Филипс? Довольно плотный, в коричневом костюме с яркой ленточкой. Сегодня он был одет именно так. Представляется
— Нет. Почему он должен быть мне знаком?
— Не знаю. Он регулярно появляется в поле моего зрения. Думаю, это он пытался продать вышеуказанный предмет. После того как я вышел от Морнингстара, тот пытался дозвониться этому Ансону. Я прозмеился обратно в контору старика и подслушал.
— Вы — что?
— Прозмеился.
— Пожалуйста, посерьезней, мистер Марлоу. Еще что-нибудь?
— Да. Я согласился заплатить Морнингстару тысячу долларов за возвращение… э-э… означенного предмета. Он сказал, что сможет его выторговать за восемьсот…
— А где вы рассчитывали достать деньги, позвольте поинтересоваться?
— Ну, это я так, к слову. Старик Морнингстар — хитрая бестия и понимает только такой язык. И потом у вас вполне могло бы возникнуть желание раскошелиться. Уговаривать вас я не собираюсь. Вы всегда можете обратиться в полицию. Но если по какой-то причине вы туда обращаться не хотите, то это, вероятно, единственный путь, каким можно вернуть похищенное. То есть выкупить его.
Я бы, наверно, еще долго нес что-то в том же духе, сам толком не понимая, что именно я пытаюсь втолковать собеседнице, если бы она не оборвала меня, отрывисто пролаяв:
— Это все теперь совершенно неважно, мистер Марлоу. Я решила закрыть дело. Монету мне вернули.
— Минуточку, не вешайте трубку.
— Я положил трубку на полочку, открыл дверь будки, высунул оттуда голову и набрал полную грудь того, что предлагается в аптеках в качестве воздуха. Никто не обратил на меня никакого внимания. Напротив меня за прилавком аптекарь в бледно-голубой куртке болтал с посетителями. Помощник аптекаря мыл склянки у фонтанчика. Две девочки в брюках толклись у игрового автомата. Высокий субъект в черной рубашке и бледно-желтом шарфике рылся в журналах на столике. Он не был похож на гангстера.
Я закрыл дверь будки, поднял трубку и сказал:
— Крыса грызла мою ногу. Но уже все в порядке. Значит, вам ее вернули? Вот как. И каким же образом?
— Надеюсь, вы не слишком разочарованы, — прогремел решительный баритон миссис Мердок. — Я могу объяснить вам ситуацию, могу — не объяснять. Позвоните-ка мне завтра утром. Поскольку я не намерена продолжать следствие, в качестве платы вам остается выданный аванс.
— Я вас правильно понял? — спросил я. — Вам действительно вернули монету… или просто обещали вернуть?
— Конечно, вернули. И я уже устала. Так что, если вы…
— Минуточку, миссис Мердок. Все не так просто, как вам кажется. Происходят странные вещи.
— Вот завтра вы мне о них и расскажите, — отрубила она и повесила трубку.
Я вывалился из будки и стал прикуривать сигарету непонятно чьими толстыми неловкими пальцами. И пошел к прилавку. Аптекарь был уже один. Сосредоточенно сдвинув брови, он затачивал перочинным ножом карандаш.
— У вас славный, остро заточенный карандашик, — громко сообщил я ему.