Высота

Коваленко Марья Сергеевна

Жестокий опыт, и лишь одно «но» оставалось незавершенным.

Окончательно расставшись с идеей поспать, Лешка дотянулся до тумбочки и достал письмо. Открывать, сложенный вчетверо листок, не потребовалось, и так знал наизусть. Сердце на минуту мучительно сжалось, но это уже была не та боль, так, слабые отголоски. Справиться с ними не составляло труда.

Поднялся с кровати. Привычные за неделю костыли оказались слишком далеко, у двери. И когда только ушлая медсестра успела их туда убрать? Но делать нечего. Опираясь о стену, мужчина кое-как добрался до своей цели.

В

углу, под зеркалом, стояло обычное пластиковое мусорное ведро. Картонные упаковки из-под сока, огрызки яблок, какие-то пакеты — чего там только не было. Обычный мусор — отслужившие свое кусочки прошлого. Сок не выпьешь дважды, яблоко не съешь повторно, минувшее не станет настоящим.

Лешка поднял глаза и увидел собственное отражение. Бледное лицо с тусклыми глазами, густая щетина, исхудавшее тело, свежий шрам, выглядывающий из-под майки. Тень от прежнего Ферзя. Тень со шрамом.

— Что я с собой сотворил? — он провел ладонью по ноющему шву, ощущая пальцами его тепло. Внутри все как будто замерло, выжидая. А затем аккуратно, медленно, словно это давалось с трудом, разорвал письмо пополам. — Прости, Рита, но я за тобой не пойду.

Мусорное ведро пополнилось еще одной частицей отжившего прошлого, а на душе у человека вмиг стало легко. Словно камень сбросил… Даже не камень, а многотонную фуру тяжелых серых камней. Под слоями бинтов и гипса зачесалась нога, тут же напоминая о насущном, и он измученно улыбнулся.

Жизнь продолжается, и ее надо жить.

Не тратя время на лишние раздумья, он набрал номер шефа. Тот ответил не сразу.

— Глеб Викторович, — в горле першило и пришлось откашляться. — У меня к вам просьба. Нужен букет роз и две, а лучше три, коробки конфет.

* * *

Булавин сокрушенно посмотрел на часы. Роспись должна была скоро начаться. У входа во Дворец бракосочетаний уже собралась целая толпа приглашенных. Свадьбу единственной дочери самого высокопоставленного местного чиновника и богатейшего предпринимателя сочли за долг посетить все мало-мальски известные люди города.

— Леш, а тебе вот прямо сейчас надо? — наконец уточнил Глеб.

— Шеф, понимаю, что это неожиданно, но да.

— Не хотелось бы тебя разочаровывать, но сегодня я занят, — Булавин тяжело вздохнул. Свадьбы он всегда переносил с трудом, но отказать Константиновичу не вышло. — На свадьбе партнера.

— Ууу! — сочувственно протянул Ферзь. — Печень, значит, пропиваете.

— Не планировал, — о недавнем запое, как и о расставании с Кариной, Лешке никто не рассказывал, не до того было. — Но цветы привезти не смогу. Прости.

— Ладно, понял, — Ферзь уже прикидывал, как будет уговаривать Кузьмича подобрать достойный букет. Интересно, тот еще помнит, как выглядят розы? — Шеф, Вам хорошо погулять.

— И тебе удачи в поисках роз.

Не успел Глеб нажать на отбой, как сзади кто-то красноречиво покашлял, привлекая внимание.

— Булавин, — громкий голос партнера он узнал бы из тысячи. — Ты все-таки решил осчастливить меня своим присутствием?

— Андрей Константинович, я тебя, по-моему, еще ни разу не подводил.

— А кто наотрез

отказался быть свидетелем?

— Нет, — Булавин сочувственно похлопал мужчину по плечу. — Я под этим подписываться не желаю.

— Твою принципиальную холостяцкую позицию я понимаю и уважаю, но доверить своему непутевому заму лучшую подругу будущей жены не могу. У него ж язык, как помело, — поправив у себя в петлице элегантную бутоньерку, тот хитро подмигнул. — Она, кстати, очень даже ничего и тобой интересовалась. Голову мне с невестой задурили, чтобы именно ты ее сопровождал.

— Константинович, разве я похож на службу эскорта для приличных девочек? — Булавин хмыкнул.

Совершенно не хотелось брать на себя сопровождение какой-либо девицы, даже лучшей подруги невесты. В последнее время он сам себя не узнавал. Наивно полагая, что тоска по Карине со временем ослабнет, угодил в коварную ловушку, и чем дальше, тем хуже становилось.

Спустя неделю после ухода она стала ему сниться. Что это были за сны! Отрывки из прошлого, яркие фантазии и горячие желания — все, чего так отчаянно не хватало в реальной жизни. Чтобы вновь не уйти в запой, он загнал себя работой и прыжками. Хлестал литрами горький кофе, борясь со сном, но каждый раз, отключаясь, вновь видел ее. В конце концов, пришлось смириться. Одно маленькое поражение.

Будильник в телефоне был позабыт напрочь, а утром секретарша с удивлением наблюдала появление заспанного, задумчивого шефа.

Впрочем, днем легче не становилось. Неумолимо Глеб повсюду натыкался на следы бывшей помощницы. Записи в ежедневнике, аккуратные стопки папок в шкафу, оставленные в самых неожиданных местах личные вещи. Нет, Карина не метила территорию, разбрасывая белье. Его распихал по закоулкам жилья он сам еще во времена совместной жизни, нетерпеливо стягивая с нее одежу, чтобы скорее подмять под себя и услышать робкое «люблю». Всегда в спешке, будто знал, что скоро все закончится.

В квартире и в машине, в спальне и в рабочем кабинете клуба — везде находил маленькие доказательства бурного прошлого и незаметно превращался в неисправимого фетишиста. Позже, во время уборки, выяснилось, что и в этом маленьком грехе он был не одинок. Дольф все три недели хранил у себя под подстилкой одинокий носок девушки, трепетно оберегая свой трофей от любых посторонних глаз.

— Викторович, — жених снова отвлек его от невеселых мыслей. — Я тебя не как партнера, как друга прошу — выручи! Что тебе несколько часов походить под ручку с дамой? Девчонка действительно хороша, сам бы съел, да на диете.

— Не хочется, честно…

— Да она умница, красавица, о тебе и клубе твоем много слышала. Пожалуйста, я тебе огромную скидку сделаю на следующее полугодие!

— Черт с тобой! — деваться, похоже, было некуда. — Где она?

— А вон! — мужчина указал на стройную брюнетку возле невесты. — Зовут Карина. Таких, наверняка, у тебя еще не было.

Забыв, как дышать, Булавин обалдело смотрел на девушку.

— Карина? — хрипло переспросил.

— Да, редкое имя.

«Неужели судьба решила со мной так жестоко поиграть?» — задался вопросом.