Высшая раса
Шрифт:
Когда захваченная буквально час назад машина, ревя мотором, понеслась на ворота дворца, русские солдаты, их охранявшие, не растерялись и открыли огонь. Грузовик тем не менее врезался в ворота и взорвался.
Покинувшие кузов за мгновение до взрыва девятеро сверхчеловеков, пользуясь преимуществом в скорости передвижения, ворвались на территорию дворцового комплекса.
Но добежать до главного здания смогли только трое, остальных скосил плотный пулеметный огонь. Один за другим валились выкормыши подземелий Шаунберга на землю и
Трое выживших сумели попасть внутрь здания, где учинили настоящее избиение охраны. Но, несмотря на почти пять десятков погибших советских солдат, усилия оперативной группы пошли прахом – до Верховных главнокомандующих ей добраться не удалось.
Западная Германия, Гессен,
город Франкфурт-на-Майне
30 июля 1945 года, 20:51 —21:27
Штаб командующего американскими экспедиционными силами генерала Эйзенхауэра находился в здании концерна «И. Г. Фарбениндустри». Производственные мощности этого, да и других предприятий избежали повреждений во время опустошительных бомбежек. Хитрые американцы заранее рассчитали так, что промышленность Германии удастся прибрать к рукам.
Оперативная группа «Н» проникла на охраняемую территорию с удивительной легкостью. Для этого были использованы неведомо как оказавшиеся в Шаунберге карты подземных коммуникаций Франкфуртского промышленного района.
Вот только при выходе на поверхность немцам не повезло – они почти сразу столкнулись с патрулем. Он был немедленно уничтожен, но далее оперативная группа действовала в условиях постоянного цейтнота, зная о том, что пропажа пяти рядовых и сержанта рано или поздно будет обнаружена.
Последний из солдат патруля был убит не сразу, а после допроса. Он рассказал всё о расположении штаба, о том, где проживают офицеры, размещенные в коттеджах для инженеров предприятия.
Заминировав штаб, оперативная группа атаковала коттеджи. На счастье генерала Эйзенхауэра, он в этот день отсутствовал, находясь в экспедиционной поездке по частям. Но прежде чем опергруппа была истреблена, ее солдаты успели убить всех, кто оказался в зоне атаки. А спустя десять минут после того, как на территории завода «И. Г. Фарбениндустри» затих последний выстрел, здание штаба дрогнуло и с глухим гулом рухнуло, похоронив под обломками штабную документацию и еще несколько десятков человек.
Несмотря на оперативность в тушении пожара, спасти не удалось почти ничего.
Нижняя Австрия, город Вена,
левый берег Дуная
30 июля 1945 года, 22:06 – 23:37
Бронекатер, миновав излучину Дуная, повернул на юго-восток. Глазам Петра предстала Вена, и, увидев ее, он сжал борт с такой силой, что металл под пальцами, казалось, прогнулся. Безупречно красивый в мирные дни город вновь стал таким, как в апреле – пораженным чумой войны.
На
До сих пор Петр не сознавал, насколько ему полюбилась Вена, город дивной и легкой архитектуры, в иные моменты более звучной, чем любая музыка. Почти каждое здание столицы Австрии было шедевром, и при этом очарование любой из улиц или площадей было особым, не похожим на другие. Город словно состоял из сотен оттенков красоты, был материальным воплощением самого понятия «прекрасное», и видеть его покрытым лишаями ран было почти физически больно…
– Давно это случилось? – спросил разведчик у командира катера, стараясь, чтобы его голос звучал ровно.
– Что? – не понял речник.
– Нападение немцев, – хмуро пояснил Петр. – Когда они напали?
– Вроде как вчера ночью, – пожал плечами командир катера. После обмена радиограммами со штабом флотилии, из которой поступил приказ срочно доставить капитана Радлова в Вену, отношение его к пленнику переменилось с холодно-подозрительного на самое доброжелательное. – Много наших там осталось.
Последовал кивок в сторону правого берега.
– Они сумели дойти до реки?
– Да, и очень быстро, – командир снял фуражку, пригладил седые волосы и вновь водрузил головной убор на место. – И наши саперы взорвали мост. Я как раз подобрал тут группу солдат и шел через Дунай, когда рвануло… Понятно, что это по необходимости, а всё равно жалко.
Петр так и стоял, разглядывая город, над которым потихоньку сгущалась тьма. Затем с причала бронекатер осветили прожекторами, и правый берег сразу пропал, растворился во мраке.
Штаб особой группы войск, в который разведчика привезли прямо с причала, расположился в небольшом особняке в районе Штадлау. Встретил Петра бывший комендант генерал-лейтенант Благодатов. На круглом лице его, усталом и осунувшемся, была написана искренняя радость.
– Вот уж не ждал, что ты вернешься! – сказал он, обнимая разведчика. – Думал, всё – погиб капитан!
– Нет, живой, – пробурчал Петр, чувствуя, что от смущения краснеет.
– Пойдем ко мне в кабинет, – сказал генерал-лейтенант и, повернувшись к полковнику Перервину, который также присутствовал при встрече, добавил:
– Иван Александрович, будьте добры, распорядитесь насчет чая.
Спустя десять минут Петр сидел в кабинете коменданта и пил горячий крепкий чай, сладкий почти до вязкости. Генерал-лейтенант взирал на разведчика почти с отеческой нежностью.
– Сейчас прибудет Конев, – сказал комендант, когда Петр звякнул подстаканником о стол. – И ты нам всё расскажешь. Думаю, что от твоих сведений многое будет зависеть.
Дверь открылось, и в помещение шагнул маршал – собранный, сильный, суровый. Офицеры одновременно поднялись.