Высшие кадры Красной Армии 1917-1921
Шрифт:
Курс на массовое привлечение в Красную Армию военных специалистов, как известно, был принят при сопротивлении со стороны большинства авторитетных партийных работников [945] .
В начале мая 1918 года М.Д. Бонч-Бруевич в докладе Высшему военному совету обосновал необходимость безотлагательного зачисления на службу такого количества военных специалистов, каковое бы обеспечивало, с одной стороны, первоочередные работы по формированию новой армии, а с другой (в перспективе) — привлечение в её ряды лучшей части старого офицерства [946] . Военные специалисты, со своей стороны, просили гарантий. Только 4 июня Высший военный совет, обсудив доклад М.Д. Бонч-Бруевича, признал, что «огульное, безоговорочное упоминание о контрреволюционных офицерах, безусловно, крайне вредно для формирования новой армии», и постановил не препятствовать своему военруку ходатайствовать перед СНК об издании соответствующего постановления [947] .
945
См. Кляцкин
946
РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 117. Л. 165.
947
Там же. Ф. 3. Оп. 1. Д. 88. Л. 81–81 об.
Когда в июле 1918 года военных специалистов стали призывать на строевую службу в формирующиеся подразделения Красной Армии, остро встал вопрос: кого необходимо оставлять в центральном аппарате, а кого — отправлять в войска. Руководители управлений всячески стремились оградить своих сотрудников от мобилизации на войну. Об остроте сложившейся в результате ситуации в аппарате Наркомвоена свидетельствует обширная переписка, отложившаяся в фондах РГВА. В частности, в ней поднимались вопросы по поводу призыва сотрудников центральных военных органов в действующую армию, о необходимости создания (и создания, что называется, по собственной инициативе) органов по решению вопроса о возможности откомандирования сотрудников. Естественно, руководители структурных подразделений делали всё, чтобы не отдать ни специалистов, ни многочисленных выходцев из буржуазии, прикрываясь словами об их особой ценности и незаменимости [948] . В результате, после многочисленных конфликтов по поводу изъятия из аппарата «особо ценных» и «незаменимых» сотрудников последовало, наконец, общее решение проблемы. 27 августа Э.М. Склянский подписал приказ, определявший число мобилизуемых в процентном отношении к общей численности служащих центральных военных органов, а также порядок их мобилизации [949] .
948
См.: РГВА. Ф. 1. Оп. 2. Д. 125. Л. 12, 16, 44–45, 66, 111, 122 и др.
949
Там же. Оп. 1. Д. 93. Л. 379. Пр. Наркомвоена № 739.
Из-за боязни многих большевиков установления военной диктатуры происходили многочисленные эксцессы, когда бывших офицеров арестовывали и держали в тюрьмах без предъявления обвинений [950] . Несмотря на то, что в значительной части случаев задержание офицеров было оправдано их участием в контрреволюционных организациях [951] , ВЧК не имела достаточно квалифицированных кадров для производства следствия, а потому многих отпускали за недоказанностью преступлений. Результат — серьёзные межведомственные трения ВЧК и её местных органов, с одной стороны, и военного ведомства — с другой. К осени ситуация накалилась настолько, что 23 октября Л.Д. Троцкий был вынужден лично потребовать от Ф.Э. Дзержинского освободить «немедленно» «тех арестованных офицеров, против которых нет индивидуальных обвинений», и возвратить их на службу [952] .
950
РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 206. Л. 263; Оп. 2. Д. 9. Л. 23; там же. Ф. 6. Оп. 12. Д. 6. Л. 57 и сл.
Так, 25 июля 1918 г. собрание служащих Московского окружного военно-хозяйственного управления по поводу ареста начальника управления М.Ц. Груздинского постановило ходатайствовать перед Моссоветом о его непременном оставлении на службе.
951
См., напр.: Зданович А.А. Органы государственной безопасности и Красная Армия. М., 2008.
952
РГВА. Ф. 1. Оп. 2. Д. 134. Л. 254. Телеграмма Л.Д. Троцкого от 22 октября 1918 г. № 771 (копии направлялись председателю ВЦИК Я.М. Свердлову и Э.М. Склянскому).
Существенным условием успешного решения проблемы привлечения военспецов выступало урегулирование оплаты их труда в условиях галопирующей инфляции.
С середины июня 1918 года Главначснабу А.А. Маниковскому поступали в большом количестве ходатайства центральных управлений, войсковых частей «и целых отдельных корпораций» об увеличении установленных окладов содержания «ввиду страшной дороговизны на все предметы первой необходимости». Нарком финансов РСФСР И.З. Гуковский назвал такие ходатайства «воплем оголодавшихся людей, предчувствующих абсолютную невозможность выйти из создавшегося положения собственными усилиями». А.А. Маниковский приказал срочно образовать при ГВХУ комиссию для выработки новых окладов служащим военведа. В неё вошли представители большинства главных управлений Наркомвоена, а также 12 воинских частей [953] . Основные выводы комиссии: оклады необходимо увеличить до уровня прожиточного минимума в Москве и Петрограде, и при этом установить особые (на 35% выше) оклады специалистам [954] . Так военные специалисты выделялись из общей массы служащих.
953
РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 221. Л. 92–92 об. Докладная записка ВЗС в Высший военный совет о необходимости увеличения окладов служащим военного ведомства.
954
Там же. Л. 92 об—93. Последними признавались лица
Поскольку, однако, наркоматы Финансов и Госконтроля возражали против увеличения окладов, началась длительная переписка [955] . В частности, в обращении ВЗС к Высшему военному совету указывалось: «Голодное существование служащих военного ведомства вынуждает их уходить массами на фабрики, конторы, общественные организации и т.п., где труд оплачивается значительно лучше… При таких условиях военное ведомство… лишено возможности поднять интенсивность труда… до той высоты, которая соответствовала бы обстоятельствам дела в переживаемый момент» [956] .
955
Там же. Л. 92,94–95 об; Д. 359. Л. 61–61 об.
Нормы заплаты вольнонаёмным служащим военного ведомства установлены в январе — апреле 1918 г. 18.01.1918 Наркомвоен «в полном согласии» с Наркоматом труда и Центральным комитетом союза вольнонаёмных служащих военного ведомства установил с 1 января 1918 г. ставки оплаты труда 6-ти группам вольнонаёмных служащих (РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 93. Л. 16–17 об. Пр. Наркомвоена № 51). 20.04.1918 объявлен «Табель оклада содержания штатным военнослужащим, состоящим в частях войск, управлениях, учреждениях и заведениях Военного ведомства» (Там же. Л. 102 об. Пр. Наркомвоена № 289).
956
РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 221. Л. 94.
4 сентября Н.М. Потапов удостоверил, что «все служащие ходят голодными и многие совершенно сломленными от голода, за невозможностью на получаемое содержание даже прокормиться, как следует, не говоря уже о том, что его не хватает на удовлетворение прочих потребностей» [957] . Вопрос решили только 9 сентября 1918 года, увеличив денежные оклады служащих в 1,5 раза [958] . Но обесценение денег уже «съело» прибавку. В связи с этим 14 ноября части сотрудников Наркомвоена — служащим ВГШ и ЦУС — предоставили красноармейский паёк. При этом Л.Д. Троцкий разрешил выдавать такой же паёк и остальным служащим. Но — за плату [959] .
957
Там же. Л. 92. Резолюция Н.М. Потапова № 1.
958
Там же. Резолюция Н.М. Потапова № 2 (приказание секретной части).
959
РГВА. Ф. 37. Оп. 1. Д. 2. Л. 33.
Частично потребности служащих центрального военного аппарата в продуктах питания удалось удовлетворить за счёт организации закупок продовольствия. Так, в начале сентября 1918 года уполномоченному Совета ГАУ Н.П. Костову было поручено закупить 530 пудов масла и сыра «для служащих ГАУ, среди которых от недоедания начались массовые цинготные заболевания, нарушившие правильную работу ГАУ по снабжению фронта предметами артиллерийского снабжения» [960] .
960
РГВА. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1. Л. 164. Мандат Николая Павловича Костова (№ 306).
Советской власти также пришлось озаботиться решением вопроса о пенсионном обеспечении работников центрального военного аппарата, при том, что новый закон о пенсиях ещё не приняли [961] .
Всё это, разумеется, не стимулировало желания военспецов служить в советском военном ведомстве. А ведь существовали и другие — не менее, а то и гораздо более весомые факторы: усталость от воинской службы, идейные соображения, наконец, страх перед возможной карой за службу «красным». Возникшие проблемы предстояло решать руководству Наркомата по военным делам.
961
Кавтарадзе А.Г. Указ. соч. С. 100. В Главный штаб, ведавший до мая 1918 г. пенсионными вопросами, поступали (как из действующей армии и военных округов, так и от бывших офицеров и генералов) многочисленные просьбы ускорить решение вопроса в связи с бедственным положением офицеров (Там же). Вопрос с пенсиями бывшим офицерам не был решён вплоть до марта 1919 г. (Там же. С. 104).
Глава 2
«Та же свинья, только в новом мешке»: укомплектование аппарата Высшего военного совета и Наркомвоена профессиональными кадрами в марте — октябре 1918 года
Начатое ещё при прежнем руководстве Наркомвоена сворачивание подразделений бывшего Военного министерства фактически завершилось. Более того, анализ численности старых служащих аппарата показывает, что в марте — июле 1918 года была реформирована, по сути, лишь верхушка центрального военного аппарата — служащие его старых структур после реорганизации стали служащими новых.
Так, например, обстояло дело с преобразованием Канцелярии Военного министерства (Кавоми) в Управление делами Наркомвоена. В направленном во Всебюрвоенком и переадресованном затем Л.Д. Троцкому «Докладе с обозрением политического положения в б[ыв]. Канцелярии Военного министерства, в Закон[одательно]-финан[совом] упр[авлении] при Воен[но]-хоз[яйственном] сов[ете] и в Упр[авлении] делами этого Совета» [962] , датируемым серединой апреля 1918 года. Докладчик в документе не назван (копия доклада направлена Всебюрвоенкомом Л.Д. Троцкому).
962
РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 12З. Л. 61-62 об.