Высший пилотаж
Шрифт:
Не дают ей ответа ни затейливый дом, ни поцарапанная шахматная доска, ни книги с непонятными формулами.
Здесь, в осиротевшей горнице, ей нечего больше делать. Надо уезжать, хотя впереди еще половина свободного дня. Но зачем Маше нужна свобода... без него? Это не свобода, а одиночество.
Девушка быстро собралась, заперла дачу и направилась к станции. А у стены дома остались стоять коробки с рассадой, так и не высаженной в грунт. Ну и Бог с ними, с помидорами редкого сорта «Миссисипи»!
Часть
...Уж в вышине недостижимой
Сияет двигателя медь...
Там, еле слышный и незримый,
Пропеллер продолжает петь...
Потом — напрасно ищет око:
На небе не найдешь следа;
В бинокле, вскинутом высоко,
Лишь воздух — ясный, как вода...
А здесь, в колеблющемся зное,
В курящейся над лугом мгле,
Ангары, люди, все земное —
Как бы придавлено к земле...
Александр Блок
Глава 1
ИСХОДА НЕТ
— О, здравствуйте, красивая! Не надумали насчет гороскопа? — Еще издали приветствовал ее молодой астролог, по-прежнему сидевший за своим компьютером в зале ожидания.
— Отстаньте от меня, пожалуйста, Пикассо.
— Неприятности?
— Наоборот. Безбрежное счастье.
— Да ну! Незаметно что-то.
— А вы вглядитесь повнимательней! Вы же художник. — Маша растянула губы в вымученную, механическую улыбку. — Ну как, теперь заметно?
— Очень живописно. Прямо Мона Лиза. — И компьютерщик вдруг добавил серьезно и сочувственно: — А ведь я правда могу вам подсказать, когда ваши беды закончатся.
— Зачем? — равнодушно ответила девушка и пошла своей дорогой. Она-то знала твердо: беды не закончатся никогда. Возможно, жизнь преподнесет какие-то локальные, кратковременные взлеты, но за ними, как обычно, последуют падения. Все вращается по замкнутому кругу. Да ведь и на экранчике у этого симпатичного паренька тоже изображен круг — зодиакальный.
Вверх-вниз. Колесо судьбы. С одной только разницей: падать становится с каждым разом все больнее.
— Машенька, вы занесли новые поступления в каталог? — Директор районной библиотеки Вера Петровна была, как всегда, оживлена и полна энтузиазма.
— Зачем? — апатично отозвалась Мария, думая о своем.
— Как это — зачем! Я вас просто не узнаю, Машенька! Всегда были нашим лучшим сотрудником. Можно
— Какая там сокровищница... Больше похоже на склад никому не нужной макулатуры.
— Мария Николаевна! — Вера Петровна в ужасе схватилась за свои грязно-серые седины. — Как! Вы! Можете!
Маша спохватилась:
— Простите, пожалуйста. Я не хотела вас обидеть. Сейчас все зарегистрирую. Не волнуйтесь, Вера Петровна.
В самом деле, зачем она огорчает пожилую женщину? Знает же прекрасно, что у нее никого и ничего нет, кроме этой библиотеки, которую директриса собирала собственными руками, буквально по книжечке.
Вера Петровна, задетая за живое, теперь долго не успокоится:
— Что значит «не волнуйтесь»?! Как я могу не волноваться? А если войдет любознательный читатель и спросит: «Нет ли у вас какой-нибудь новинки по уринотерапии?» Что мы ему ответим? Новинка-то есть, но, пока она не задокументирована, мы не имеем права выдавать ее на руки!
Единственным способом восстановить ее душевное равновесие было проявить интерес к обсуждаемому предмету. И Маша, подавив зевок, спросила:
— Что такое уринотерапия?
— Как! Вы не знаете? Это же чудо из чудес, лечение мочой!
— Смазывать ожоги?
— Если бы только ожоги! Если бы только смазывать! Необходимо ее пить!
— То есть... как — пить? — опешила Маша.
— Как пить? Регулярно. Лучше всего натощак.
— И что будет?
— Все, что душа пожелает! Полное омоложение организма! Лично я теперь каждый свой день начинаю с этого напитка жизни! И чувствую себя юной и бодрой!
Маша невольно оглядела свою начальницу и тут же деликатно отвела глаза. Землистого цвета лицо, изрезанное частыми морщинками, блеклые старческие губы, мешки под глазами. Ощущение юности явно было у Веры Петровны чисто субъективным. Однако разочаровывать старушку не хотелось.
До какой же крайности, до какой тоски дошел, должно быть, человек, если ищет выход в этой мерзости с наукообразным названием «уринотерапия»! Иные от отчаяния хлещут спиртное, а Вера Петровна и того чище — мочу. Что ж, пусть пьет, раз ей от этого легче. Как говорится: чем бы дитя ни тешилось... Бедное постаревшее дитя...
А ведь, если вдуматься, Машу Колосову ждет та же участь. Все знают: директриса — старая дева. О том, что Маша такая же, здесь, в библиотеке, пока не догадываются. Но скоро этот печальный факт выплывет наружу, в женском коллективе подолгу хранить тайны не удается.
Словом, Вера Петровна — Машин товарищ по несчастью. Надо бы ее хоть немного поддержать. Легко ли всю жизнь бодриться в одиночку?
— Так вот в чем секрет, — сказала девушка, стараясь придать голосу как можно больше искренности. — А я-то думала, вы купили какой-то иностранный крем или лосьон. Потрясающий косметический эффект!
— Конечно, — гордо согласилась начальница. — Моча — лучшая косметика. Стопроцентно натуральная, тут уж подделок быть не может. И к тому же бесплатная, что при наших окладах, согласитесь, немаловажно.