Выстрел из прошлого
Шрифт:
– Ты видел? – спросил Игорь, повернув голову к Никите Гурову.
– Да, – ответил снайпер, сидящий справа и прильнувший к затемненному окну. Он сумел разглядеть в лучах заходящего солнца, брызнувших и словно застрявших в каменном мешке, отразившиеся габаритные огни машины, автобуса, поскольку на мгновение показался его характерный абрис. – Да, видел, – повторил Гуров, – клиенты на месте.
Маневр Валерия Мерзликина за рулем мини-вэна был понятен каждому, кто находился в салоне. По ходу движения дорога к зданию вела в гору, а с противоположной стороны, где лежало
Водитель свернул на дорогу, которая просилась называться «промышленной тропой», а потом вырулил на асфальтированную дорогу, уходящую к заброшенному зданию. Последний луч солнца выскользнул оттуда в то время, когда Зубочистка выключил зажигание и повел машину накатом.
– Приготовились, парни, – отдал очередной приказ Куница, потянувшись правой рукой к ручке дверцы.
Никита Гуров, напротив, отстранился от своей дверцы, чтобы не мешать товарищам покидать салон: он прикрывает всю группу и оставит машину последним.
Зубочистке не пришлось тормозить. Мини-вэн бесшумно въехал передними колесами на пандус, затем скатился, качнувшись разок, как в люльке. Дверцы открылись. Спецназовцы один за другим высыпали из машины и выстроились вдоль стены. Куница выступал как головной боец, вооруженный гранатометом с разложенным прикладом. На его подстраховке работал Мерзликин, вооруженный пистолетом-пулеметом «МР-5» фирмы «Хеклер и Кох». В затылок ему дышал один из трех молодых боевиков. Замыкалась схема организации группы на прикрывающем; Никита Гуров был вооружен штурмовой винтовкой «М-16» с прицелом «Элкен», что позволяло ему вести огонь как на ближней, так и дальней дистанциях.
Левая рука Куницы привычно сжимала рукоятку гранатомета, расположенную впереди барабана, палец правой руки лежал на тугом спусковом крючке без опаски произвести случайный выстрел. По его энергичному кивку он и Зубочистка вошли в здание и автоматически распределили помещение на сектора обстрела, ограничивая ради безопасности партнера собственный сектор обстрела. Еще три человека вошли следом: первый и третий номера присоединились к командиру группы, второй – к Зубочистке. И только сейчас они, похоже, обратили внимание на черный «Форд». Куница сложил из пальцев знак «Ок»: и продавец, и покупатель на месте.
Никита Гуров, штурмовая винтовка которого смотрела точно на заднее окно желтого катафалка с затемненными изнутри стеклами, подумал: «Если там и есть люди, то мертвые». Ему первому пришла мысль о засаде, но опасности своим чутьем снайпер не ощутил. Витала в воздухе угроза, как озон после грозы. Как если бы опасность миновала. Какое-то остаточное явление угрозы, явление нового, пока неизвестного качества. Гуров даже потянул носом, впитывая воздух – сухой, приправленный запахом пыли и мышиного горошка, вьющегося за окном.
Боевики замерли только на миг, а дальше развернулись в следующий идеальный порядок, бесшумно пробежав вдоль правого борта автобуса: впереди Куница,
Короткая пауза. Она была необходима всем. Кунице – в первую очередь. Внутри автобуса могло находиться что угодно, только не килограммы наркотиков и пачки долларов.
Пауза была необходима и Виктору Инсарову. Он узнал в головном бойце Игоря Куницына, узнал и Валерия Мерзликина. Их скоро разорвет в клочья – точно так, как представлял Инсаров и за границей, и здесь. Он был готов собрать их по куску, но так, чтобы каждый кусок вопил от боли. На миг все закрыли темно-синие глаза Ольги, похожие на две предгрозовые тучки...
– Вперед, твари! – он уже торопил боевиков, держа в каждой руке по пистолету. – Вперед!
У него была выгодная позиция для наблюдения. Он скрывался в полумраке. Фары «Эксплорера» били в сторону от автобуса и того места, где скрывались Инсаров и его младший товарищ. Их можно было бы заметить в светлое время суток. Одного – в проеме конторки. Другого – на крыше склада в конце помещения.
Куница рванул вперед, фиксируя ствол гранатомета, превратившегося в оружие устрашения, на каждом месте в автобусе, и все они оказались пусты. Мерцающий свет трех светильников на потолке не мог обмануть командира группы: здесь не было ни людей, ни товара.
– Назад! – Он спиной толкал Зубочистку. Тот – ставшего позади товарища:
– Назад!
– Уходим!
Они развернулись в третий уже порядок, были готовы достойно встретить штурмовиков МВД, ФСБ, внутренней службы ГТК, кого угодно. Но разом повернулись в обратную сторону.
– Черт! Черт! – сквозь зубы выругался Инсаров. Он не верил своим глазам. Судя по напору и настрою Куницы, он должен был снести проволоку, а та выдернуть чеку ударника... Но взрыва не произошло. Почему?.. Инсаров переборол в себе желание с головой броситься в атаку, но только для того, чтобы сложить голову. Даже два человека – Куница и Зубочистка – не оставили бы ему ни одного шанса. А их шестеро. По-прежнему шестеро.
И Андрей не стреляет. Молодец. Потому что стрелять должен по взрыву, а взрыва нет. И не будет. «Не будет, твою мать!» – выругался Инсаров. Через несколько секунд боевиков и след простынет. Они в здравом уме и не станут обыскивать помещение, где не сработала одна ловушка, но могла сработать другая.
Андрею пришлось нелегко. Он с трудом унял дыхание, погасил волнение, вызванное справедливой ненавистью и предвкушением скорой отместки. Он не видел Счастливчика, но видел цель над ним. Поймав в прицел стеклянную бутыль, он нажал на спусковой крючок. Бутыль, показалось Андрею, не лопнула, а разорвалась с оглушительным грохотом.
– В расчете, – бросил он, отпуская винтовку.
Через две секунды он уже стоял на полу в складе. Еще через пару секунд его силуэт можно было заметить в проеме пожарного выхода. Он был на полпути к машине, когда услышал за спиной громкий звук выстрела.