Выстрел в прошлое

Чергинец Николай Иванович

— Как вам нравится экология этого вечера? — спросил Суворов у журналистки.

Та смешно наморщила нос:

— Все пропитано нефтью, будто Каспийское море.

Сергей продемонстрировал ей бутерброд с черной икрой:

— По-моему, нефтью не пахнет, — сказал он. — Вы давно с Каспия?

— Нет, нет, — замахала она рукой. — Я только собираюсь туда, но наши данные очень грустные. Ваши танкеры и вышки…

— К сожалению, у нас нет танкеров и вышек, — огорчил ее Сергей, — так что не представляем для вас профессионального интереса.

—

Как жаль, — сказала девушка. — Я завтра улетаю в Баку, там собирают большое совещание всех участников проекта трубопровода. Я буду освещать для Би-Би-Си проблемы экологии этой трассы… и моря тоже. Боюсь, там тоже будут отовсюду гнать с камерой — и не найдется таких кавалеров, которых боится охрана… — Девушка явно пыталась на всякий случай очаровать всех подряд — своего рода профессиональный прием любой журналистки.

Смирнов, неравнодушный к женскому полу, заметил:

— В таком случае, вас напрасно гнали из этого зала — здесь в основном собрались противники этого ужасного трубопровода, который зальет черной нефтью Азербайджан, Грузию и Турцию.

Девушка насмешливо покивала:

— Да, многие здесь готовы дорого дать, чтобы нефть не пошла в ту сторону… но только для того, чтобы направить ее через свои земли.

— Так точно, — поддержал ее Боб, — например, это я — болгарский и российский патриот в делах нефтегазопромышленности.

— И плевать на природу! — запальчиво воскликнула активистка, но тут же демонстративно захлопнула свой рот ладошкой. — Я забыла, что я не на митинге. Меня просто выведут!

— И не перед камерой, — подтвердил ее мнение Сергей. — Учтите, что вы присутствуете при секретном разговоре высшей важности, так что прячьтесь за штору от секьюрити — мы забираем на некоторое время вашего рыцаря.

Действительно, за небольшим столиком расселись Смирнов-отец, Федорцов и кто-то из VIP-персон, — туда и призывали их заботы завтрашнего дня.

Следующие два часа были наполнены непрерывными переговорами, представлениями и водопадом информации, перемешанной с откровенной дезинформацией. Марат по мере сил старался вникнуть в расклад основных сил, но это была не его игра и не его поле. Поэтому он по большей части положился на Боба — тот был гораздо больше искушен в вопросах большого бизнеса, который вел его хозяин. Сам Суворов решил дожидаться постановки конкретных задач, а нет — пусть его больше не привлекают к маневрам за политическими и экономическими кулисами…

На регистрацию в аэропорт приехали загодя — только засветилось утро. В зале-накопителе обнаружили некоторые знакомые лица из вчерашних участников приема, раскланялись. Подошли к Чокану Салтангазину, который важно излагал свои мудрые мысли аксакала вездесущей «афроангличанке» Мари. Она, свежая и работоспособная в этот утренний час, держала перед ним микрофон, ее оператор, выведенный накануне из зала, теперь исполнял свои профессиональные обязанности, держа на плече дорогую камеру.

— Баку мне очень нравится. Хороший город. Но мне противно

видеть этих неудачников, перекрывающих улицы и кричащих в мегафоны всякую чушь. Они кричат, что лучше бы власти накормили народ, чем пыль пускать в глаза. Я не согласен с ними. Власти Азербайджана накормят свой народ. Просто нужно немного потерпеть. Нетерпеливость — вот один из главных недостатков всех тюркских народов. В Азербайджане экономическое положение такое же, какое было у нас в Казахстане лет десять назад. В то время у меня была маленькая зарплата, мне не всегда хватало денег. И не только мне. Почти всем. Но мне и в голову не приходило мысли хаять власти, обвинять их в том, что мне живется плохо. И при этом орать и кричать в толпе озлобленных демонстрантов, иногда устраивающих ужасные беспорядки. Я долго делал анализ и принял решение работать лучше, чтобы жилось лучше. Я собрал волю в кулак, приучил себя работать настолько, что действительно через некоторое время мне стало лучше жить. Я не направлял свою энергию на лишние дела, как выступления против властей, шествия, митинги… И не только я. Почти все. А кто выступил, получил по башке, милиция у нас строгая. На корню успокоили самых горячих. И правильно сделали. Потому что через несколько лет мы все стали жить намного лучше, чем раньше. Пускай на нефтяные деньги государства. И сейчас никто и не думает выступать против правительства. А те, кто брызгал пеной на митингах, сейчас являются успешными людьми и не хотят помнить свои ошибки.

У Азербайджана тоже будет все хорошо. Дайте государству нормально развиваться, не надо мешать мышиной возней и обливать грязью тех людей, которые что-то делают во имя государства. Оппозиция — это враги любого государства, это неудачники, у которых слишком много свободного времени, поэтому они существуют на подачки своих заграничных хозяев. Извините за резкие высказывания, но я так считаю…

Друзья слушали эту галиматью, тихо стоя неподалеку, чтобы не помешать записи. Марат негромко спросил:

— Что это он так старается?

— Планируется личный визит Назарбаева в Баку и Тбилиси. Он едет подготовить почву, поторговаться, пошпионить — примерно, как мы. Вот и делает политические реверансы перед осенними выборами в Азербайджане, к тому льет воду, чтобы не отвечать на конкретные вопросы, — довольно громко ответил Сергей. По крайней мере, достаточно громко, чтобы Мари оглянулась, сморщив носик. Впрочем, она тут же улыбнулась и, спрятав микрофон, бросила своего клиента, чтобы подойти к новой компании.

— Как, и вы здесь? Провожаете кого-то?

Последовали два галантных поцелуя руки и обычное пожатие от Марата.

— Провожаем друг друга, — объяснил Сергей. — Вчера перебрали на банкете и не можем вспомнить, кто же из нас должен лететь в Баку.

Мари, которая не смотрела «Иронию судьбы», сделала большие глаза и посоветовала:

— А вы посмотрите в билете: там должна быть фамилия.

Все полезли в карманы.

— У меня есть билет, — сказал Боб.