Выстрелы с той стороны

Ян Александр

Но прежде чем рассуждать о «потом», следовало перевалить живыми через «сейчас», а «сейчас» как раз что-то случилось: вампиры двигались… ну не то чтобы медленно, но словно против сильного ветра, хотя настоящий ветер дул им в спины.

— Огонь! — крикнул Хан.

Дождь и бой начались одновременно.

И тут же ударила Волна.

Хан побледнел. Винсент сломался: выскочил из-под прикрытия и начал палить в белый свет как в копеечку. Его учили противодействовать Волне. Конечно же. Всех учили. Но беда в том, что лишь в настоящем бою можно понять, достиг

ты успехов в обучении или нет.

И очень часто потом никак не поправить дело. Например, для Винсента.

Грянул выстрел — только один, большинство варков презирало автоматическое оружие — Винсент упал. Вода и серебро плыли в воздухе над ним.

Под прикрытием огня Цумэ перебежками и перекатами кинулся к чахлой рощице и скорлупам цистерн, чтобы ударить по противнику с фланга. Волна действовала и на него — но слабо, как отдаленный шум. Отвлечься, не думать о себе. Не научишься забывать себя — не выживешь.

Шквальная пальба группы Хана, не достигла цели. Двое варков исчезли из поля зрения. Вторая пара даже не успела показаться — а Винсент уже убит. Началось то, чего Эней терпеть не мог — полный разброд. Свою группу он контролировал, они повиновались ему как собственные пальцы, и Антоха уже перезаряжал «збройовку» Мэй и «детективз спешл» Энея. Но Хан мог смешать все карты уже тем, что не имел связи и не подчинялся.

— Цумэ! — прошептал Эней.

— Вижу цель! — отозвался Цумэ, — Сейчас пойдут, готовьтесь.

— Я восстаю ныне! — гремел Костин голос —

Божьей силою, меня ведущей,

Божьим могуществом, меня укрепляющим,

Божьей мудростью, меня направляющей,

Божьим оком, меня соблюдающим!

— Десперадо, прикрывай! — Эней просигналил Мэй жестом: «оставаться здесь» и, повторяя движения Игоря, перебежками добрался до деревьев. Отсюда он видел все поле боя — и надеялся отсечь варкам возможность обхода.

И тут Игорь в наушнике прокричал, явно не ему:

— Здравствуй, Liebchen!

Двое варков материализовались за спинами группы Хана. Третьего (видимо, «третью», раз Liebchen) увидел и связал боем Цумэ. Четвертого Эней напряженно высматривал.

Залп.

Падают Агата и Кир.

Очередь.

Хан вгоняет обойму в того, что справа.

Залп.

Десперадо и Мэй — в того, что слева, кажется, это опять женщина, Хан катится под прикрытие.

Дальше смотреть было некогда: в сумраке возникло какое-то колыхание.

— Есть цель! — это для Малгожаты и Десперадо. И одновременно — четыре пули в дрожащий мрак. Револьвер — в зубы, меч сам прыгнул в руки, и, даже не обнажив лезвие до конца, Эней выставил его перед собой барьером.

Вовремя. Варк налетел на удар. Эней повел клинок вверх, медленно, слишком медленно, дневные усталость и нервотрёпка брали свое, но нет, лезвие встретило сопротивление, задел, попал — противник тоже был медленнее обычного…

Эней снова ударил, на этот раз в пустоту. Из ночи опять шваркнула волна — да такая, что у боевика волосы встали дыбом, как от электрического разряда. Но оттуда бил не страх — ярость.

Почему ярость?

Деревянными

губами Эней повторял слова молитвы, которая звучала теперь отрывисто, на выдохах — Костя кого-то смачно лупцевал своей палкой.

Где остальные?

Костя там бьётся один?

Какого…?

И Волна…

И не слышно Цумэ, только булькнуло что-то…

Без связи с лучшим бойцом…

Если не без бойца…

И все вместе…

Одновременно…

Варк отступил…

Будет стрелять!!!

Это не было мыслью — рефлекс, реакция тела. Пуля свистнула там, где Эней стоял только что. От дождя земля стала мокрой и скользкой. Он едва не промахнулся с расстоянием и не впилился головой в камень, за которым надеялся укрыться. В ухе что-то булькнул Игорь. Видимо, просто подавал признаки жизни. Ещё одна пуля хлестнула по граниту валуна. За ней другая и третья.

— От демонских уловлений!

от скверных искушений!

от природных похотей!

от всех, кто желает мне зла! — крича это вместе с Костей, Эней выпрямился и выпустил в цель, что осталось. Задел — скрежещущий вопль ударил по ушам. Но и последняя пуля варка вырвала из его плеча кусок мяса.

Чудом сохранив равновесие, Эней перепрыгнул через камень — и увидел своего врага совсем близко. Тот, видимо, был ранен нешуточно — движения можно было отследить. Почти.

Это кто ж его?

Может, и я…

Или он просто не спешил…

Перезаряжая пистолет…

Чтобы убить Костю…

А потом меня…

Ну и рожа…

Где-то я видел…

Где-то я слышал эту ярость…

От которой ревет кровь в ушах…

— …Дальних и ближних!

единых и разделённых!

Варк поднял голову — но Эней уже прыгнул на него.

Лезвие поймало последний луч заката.

Попал.

Тут так — или попал, или пропал.

Жив — значит, попал.

Нечеловеческий крик.

Стегнувшая по нервам ярость…

Ещё удар. Голова отлетела в сторону и покатилась. Был вампир — стала кучка тряпок и быстро разлагающейся плоти.

Теперь — Костя…

Вспомнил. Вспомнил. Игорь. В последние секунды своего вампирства. Действует. Значит, действует…

— Христос ныне обороняет меня!

от яда и огня!

от потопления и ран!

Эней за миг разобрался в обстановке — и пожалел, что не может раздвоиться. Десперадо, Мэй и Хан бежали в сторону малого пирса, где колыхались на волнах экскурсионные катерки — и куда подходил большой, как их «Стрела», белый катер.

Билл. Они побежали убивать Билла.

Бросив Костю.

Глупость.

Это так подействовала волна. Это ярость вампира, ярость беса погнала их туда.

— Назад! — срывая голос, закричал Эней на бегу, забыв, что у них «ракушки», и им все прекрасно слышно. — Назад!!!

Но они не послушались. А гнаться за ними он не мог, потому что здесь, у самого крыльца женщина-вампир теснила Костю, а Антон, белый как стена маяка, перезаряжал пистолет — видимо расстрелял магазин и не попал, бывает. И нет гарантии, что он попадет на следующем заходе.