Выученные уроки
Шрифт:
Я ушла прочь как можно быстрее.
Да, еще более по-идиотски день сложиться не мог.
========== Глава 5. Лили. Не Лилс ==========
Моя мама выросла с шестью старшими братьями.
Она говорит мне, что два — это ерунда, и раз она выжила с шестью, то двух я точно выдержу. Еще она рассказывает, какими бедными они были и как им всем приходилось носить что-то самодельное или поношенное (хотя не думаю, чтобы ей приходилось, потому что она выглядела бы несколько тупо в вещах своих братьев). Она всегда говорит:
— Лили, у тебя всего так много, а в мире столько людей, которые могут только надеяться иметь хотя
Я считаю, что это полнейшее дерьмо, конечно, потому что у меня не так уж много всего есть.
Я имею в виду, конечно, у меня много одежды, и мы живем в симпатичном домике, и еды у нас достаточно, и все такое… Но нельзя сказать, что у меня есть все, что я хочу, как у Триши Панабекер, у нее туфель больше, чем дней в месяце, и у нее всегда новая сумочка каждую неделю. И это нечестно, потому что я знаю, у нас много денег, и они всегда могут позволить себе купить мне новую сумку. Просто мои родители не хотят нас “портить”.
Я лично считаю, что это полное дерьмо.
Джеймс со мной согласен. Во всяком случае, в этом. Он всегда говорит маме и папе, что, если бы они о нас действительно заботились, они позволили бы нам иметь то или это, но мама отвечает, что доказательство того, что она о нем заботится, это то, что он до сих пор жив, потому что любой, кто о нем бы не волновался, уже давно прибил бы его лет шестнадцать тому назад.
Наверное, она права. Джеймс — самый невозможный придурок, которого я когда-либо в жизни встречала. Я не убила его до сих пор только потому, что меня заперли бы под домашний арест на месяц или что-то вроде того, а я действительно, действительно ненавижу, когда меня запирают. Не то, чтобы это часто случалось, конечно, потому что я всегда стараюсь не попадать в беду. Одно из преимуществ того, что ты самая младшая и единственная дочка, полагаю. Забавно, потому что это мама почти изобрела эту жалостливую историю. Ну, время от времени худшее случается, и иногда мне не удается отболтаться. Обычно мне больше достается от мамы, чем от папы, потому что он до сих пор меня любит, потому что я его маленькая девочка и все такое.
Я рада, что я в школе, потому что уверена, будь я дома, мне бы не удалось избежать проблем. Конечно, будь я дома, я бы ни за что не сказала маме, что она “бесчувственная, бессердечная, ужасная мать, которая обо мне совсем не думает!”, что я написала в ответе на письмо, где она сообщила, что не собирается прислать мне еще денег на туфли еще дороже, чем те, что Триша Панабекер только что приобрела. Понимаете, будь я дома, я бы просто побоялась и заперлась в своей комнате. Но я в школе и вне маминой досягаемости, поэтому я чувствовала себя увереннее, когда давала ей знать, что я чувствую. Худшее, что она может сделать — прислать мне вопиллер, но я знаю, что она, скорее всего, и этого не сделает. Скорее всего, напишет мне и пообещает поколотить, когда я приеду домой, но я не приеду до самого Рождества, а она к тому времени уже забудет. Так что я отправила вечером Мародера, сову, которую родители подарили мне на день рождения, с письмом и перестала об этом беспокоиться.
Я выскочила из совятни подальше от запаха помета и грязных птиц как можно скорее. Я быстро вернулась в башню Гриффиндора и осмотрела общую гостиную в поисках того, с кем можно было бы поболтать. Но меня отвлек вид Луи, в одиночестве сидящего за столом для
— Привет, — сказала я, падая на стул напротив него. Он посмотрел на меня и выглядел совершенно несчастным.
— Что не так? — он пожал плечами и опустил голову.
— Тебе помочь? — спросила я, указывая на домашнее задание. Он покачал головой и ничего не ответил. — Луи, ты в порядке?
Он пробормотал что-то, что я не расслышала, поэтому я наклонилась к нему и попросила повторить.
Он, наконец, поднял голову, и я испугалась, увидев в его глазах слезы. О, черт. Он собирается реветь. Общая гостиная Гриффиндора — не то место, где я хотела бы быть, если б мне случилось разреветься, и я могу только представить, что скажут люди, если он расплачется. Я пожалела его, а потому встала и притянула его к себе. Я провела его по гостиной, стараясь не привлекать ничьего внимания, и, наконец, вывела в безопасный коридор. Вокруг никого, к счастью, не было, и он разрыдался почти тут же.
— Луи, — ласково сказала я, не зная, что делать, — что не так?
— Я ненавижу это место, — наконец пискнул он, и слезы полились пуще прежнего. — Я хочу домой!
Я всегда опекала Луи. Всегда была к нему привязана, потому что он в той же ситуации, что и я. Мы оба младшие из троих детей, я единственная дочь, он единственный сын. Конечно, он намного младше своих сестер, чем я — младше своих братьев, но, в принципе, основа одна. К тому же, Луи — один из только трех кузенов, которые младше меня, поэтому я всегда хотела о нем заботиться.
Он все еще плакал, и я не знала, что еще делать, поэтому я его обняла. Он выглядел благодарным, потому что он не пытался отодвинуться, он даже спрятал свое лицо в моем джемпере и залил его весь слезами. Я погладила его по голове и пригладила волосы, такие же светлые и шелковистые, как всегда. Жаль, что Луи не родился девочкой, у него просто прекрасные волосы, не говоря уже о красивых чертах лица. Он на самом деле очень красивый мальчик.
— Все будет в порядке, — пообещала я. — Ты просто скучаешь по дому, потому что тут все такое новое.
— У меня совсем нет друзей!
Я почувствовала себя виноватой, потому что вспомнила, что ни разу даже не проверила, как Луи, с тех пор, как мы сюда приехали. Я не искала его, не удостоверилась, что он общается с людьми и заводит себе друзей, и все такое. А я должна была, потому что это моя обязанность, как старшей, умудренной опытом кузины, присмотреть за ним.
Не то чтобы за мной кто присматривал, конечно… Но я не собираюсь быть такой, как они.
— Ну, у тебя будут друзья, — ободряюще сказала я. — Просто нужно немного времени, чтобы узнать людей, ты ведь знаешь?
— Я хочу домой.
— Почему? — я отодвинулась и посмотрела на него вниз. Он очень маленький. — Тебе не хочется домой, — благоразумно сказала я. — Виктуар скоро родит, и тогда все с ума посходят! И тебе постоянно придется возиться с ребенком, помнишь, как ты терпеть не мог, когда Лэндон все время ревел и пачкал подгузники?
Судя по взгляду Луи, он понял, о чем я. Да, я хотела немного пошутить, но в то же время, я была серьезна. Он действительно ненавидел то время, когда родился Лэндон, не так сильно, как Рокси, конечно, но он определенно не был в восторге. А все будет куда как кошмарнее, когда родит его собственная сестра.