Вьюрэйские холмы
Шрифт:
— А как же Астарот и Евдем? — забеспокоилась Мелания.
Бьорн сказал, что они уже идут и заняты тем, чтобы сбить особей с пути, заметают следы к хижине. Никто не подумал о Виллоу, кроме Галатии. Она не знала, где он и не желала верить, что ее горячо любимый брат переметнулся к врагам только потому, что Мелания и Астарот объединились узами брака.
Ночь была длинной, ожидание — мучительным. Красный рассвет окропил серое небо. Утро обещало быть солнечным. Не имея рубинов, вампиры забились поглубже в темную хижину, завешали окна и двери, чем смогли. Бьорн и Нимира находились
Как бы ни напрягала слух Галатия, у неё не получалось разобрать их шёпот. Но догадаться было несложно. Наверняка Акил хотел знать, как погибла его драгоценная Дафина.
Но вдруг Ранн метнул взгляд на Морлека, а потом перевёл на Галатию. Оказывается, Радегунда по дороге в хижину призналась Акилу, что Морлек — отец Галатии, и теперь он рассказал Ранну. При мысли о том, что они с Ранном не связаны кровно, возникало двойственное чувство — одновременно надежда воссоединиться с ним и страх быть отвергнутой.
Не в силах думать об этом, она встала и скрылась в другой комнате. Там не было окон — только чёрные стены и старый потертый ковёр. Галатия упала на колени и попыталась сосредоточиться, хоть что-то увидеть, найти ответы на свои вопросы. Перед глазами появился образ Зуоры. «Он — твоя судьба», — произнесла хрипло старая особь и исчезла.
Чьи-то руки коснулись плеч. Галатия вздрогнула, но не поднялась. Ей не нужно было оборачиваться. Запах Ранна стал ей уже родным.
Он сел рядом. В полутьме она видела слабую улыбку на его лице.
— Значит, ты мне не сестра?
— Нет.
— Это хорошо.
— Наверно. — Они помолчали. Потом Галатия расслабилась и заговорила снова. — Я бежала к тебе с этой новостью, но… что-то пошло не так.
Ранн повернулся к ней, осторожно взял за подбородок и поцеловал.
Самой большой ошибкой, которую любой может совершить в своей жизни — вечной или нет — является постоянная боязнь ошибиться. Так вот, страх Галатии рассеялся как туманная дымка. Она больше не сомневалась в своих чувствах и только крепче прижалась к Ранну. Потеряв дом, она приобрела нечто большее — любовь.
ГЛАВА 3
Йодис
Ану Зигеру удалось беспрепятственно скрыться вместе с Джессикой. Из мэрии они прямиком направились к Элжерону, где повстречали Виллоу и серьёзно обговорили детали. Джессика поведала вампиру (не без тени сомнения), что задумал Брендон. Зигер упомянул Акила, и теперь Виллу в курсе того, что у отца отобрали кольцо с рубином.
Охотники сами того не желая отдали власть Виллоу. Йодис и Элжерон заверили их, что ему можно доверять так же, как и Акилу. Ничего не оставалось.
Когда Виллоу ушёл, Ан Зигер на пару с Элжероном собрал оружие для защиты, затем раздал женщинам. Йодис достался солнечный электрошокер. «Самая простая игрушка», — усмехнулся Элжерон, впервые вызвав у неё улыбку. Защитив себя, они смогли передвигаться по городу,
Ночь они провели в доме Джессики.
Утром Йодис поднялась самая последняя и застала троих охотников на кухне за завтраком. Присоединившись к ним, она получила свой сэндвич от Элжерона, Джессика налила ей кофе.
— Мы говорим о будущем Вьюрэя, — сказала Джессика. Она старалась улыбаться, старалась выглядеть беззаботной и бодрой, но Йодис знала, что творится внутри этой женщины.
— Считаете, у города есть будущее?
Ан Зигер вступил в разговор. За ночь его лицо обросло щетиной, волосы были взлохмачены, а вместо вчерашней рубашки на нем был свитер. Йодис догадалась, что Джессика дала ему вещи своего мужа.
— Здесь остались люди. И пока вампиры будут разгуливать по городу, они не смогут выйти наружу.
— Кто-то должен снабжать их провизией, — добавил Элжерон.
— И это будем мы?
— У нас, по крайней мере, есть оружие. И Виллоу поможет.
— На вашем месте я бы не доверяла Виллоу.
— Йодис, милая, — Джессика мягко коснулась ее руки, — мы верим, что Акил найдёт решение. Верим, что Мелания и Ранн вернутся к нам, пусть… вампирами. Душа у них осталась прежней.
Йодис задумалась. Вспомнив последнюю встречу с Ранном — холодным, равнодушным, бледным и одиноким, — она так не думала. Вряд ли теперь у него была душа.
Доев свой сэндвич, Йодис встала, заявив, что они могут делать, что хотят. Ей не стать охотницей, поэтому и тема эта была неинтересна.
Позже, сидя наверху, в комнате Торлейка, и разглядывая фотографии, где все они были изображены беззаботные и счастливые, Йодис вдруг услышала крик Джессики. Она звала их вниз.
— Что случилось? — спускаясь по лестнице, спросила Йодис. Все трое стояли возле большого окна.
— Сама посмотри, — сдавленным голосом произнёс Элжерон.
То, что увидела Йодис, вызвало у неё тошноту. На территории Джессики, да и на других улицах… Повсюду! Особи были повсюду! Мерзкие твари, похожие на живые трупы в грязных лохмотьях, разгуливали по городу, как у себя дома. Они подходили к окнам, стучались в двери домов. Йодис собственными глазами увидела, как один мужчина открыл и попытался выстрелить в тварь из ружья. Особь оторвала ему руку, затем впилась в шею. Девушка закричала от ужаса и спрятала лицо у Элжерона на груди.
— Дело приняло очень серьёзный поворот, — сказал Ан Зигер и двинулся наверх.
— Что ты собираешься делать? — вдогонку кричала Джессика.
— Двери никому не открывать! Ни при каких обстоятельствах! Я подготовлю оружие. У меня пять санганов. Думаю, это самое действенное оружие в данный момент.
— Подождите! — Йодис бросилась к окну. — Санганы не понадобятся. Кажется, сегодня будет солнечно.
Верхушки деревьев озарились первыми лучами солнца, и особи быстро попрятались кто куда. Одну Элжерон заприметил прямо у них на крыльце, открыл окно и включил свой санган. Яркий искусственный солнечный луч обжег особь. Та истошно взвыла, выгнулась и, изворачиваясь, попятилась назад, попав прямо под настоящее солнце. Все наблюдали, как тварь медленно сгорала.