Выйти замуж за бандита. Выжить любой ценой
Шрифт:
Он накланяется, разрезает верёвки на ногах, а я пользуюсь секундной заминкой, бью лбом ему в нос и добавляю коленом в область шеи. Понимаю, что это жалкое, смешное трепыхание, и получу в ответ гораздо больше, но сдаваться без боя я не намерена.
— Сука! — ревёт, набрасывается, раздирая сорочку и пропихиваясь между ног. — Могла избавить себя от лишней боли, проявив покладистость и фантазию! Сама напросилась!
Трусы отправляются в неизвестную сторону, оставляя на коже обжигающий росчерк, железная пряжка царапает внутреннюю сторону бедра, пока ублюдина избавляется от штанов, в живот упирается пистолет, которым со связанными руками воспользоваться
— Отойди от неё! — сквозь пульсирующий гул в ушах прорывается незнакомый голос. — Надо поговорить, брат. Сходи, сбрось свой пыл с девочками, а я пока побеседую с нашей гостьей.
— Но…
— Я всё сказал, брат! — прерывает попытки возразить незнакомец. — Ты в моём доме! Не забывай!
Дверь с грохотом закрывается, а мужчина восточной наружности ставит передо мной табурет, садится на него и с интересом наблюдает, как я нелепо отползаю к стене и подтягиваю ноги, чтобы скрыть наготу. Сидящий напротив протягивает руку, хватает разноцветную тряпку и накидывает на меня, закатывая глаза к потолку.
— Дааа, подставил меня дружок. Возвращал долг жизни, а подписал себе смертный приговор, — спокойно произносит мужчина. — Знал бы, кого крал, ни за что бы не ввязался в это дело.
— Так отпустите, — в душе разгорается надежда. — Дамир умеет быть благодарным.
— Нет, — мотает головой. — Вернуть тебя, значит ускорить свою смерть, и смерть своей семьи. Знаю, что Захратов всё равно найдёт меня, но избавляясь от сюрприза, выгадаю время, чтобы спрятать жён и детей. В бордель ты не поедешь, по крайней мере пока. Переправлю тебя уважаемому шейху в Саудовскую Аравию. Рабыней. Будешь правильно себя вести, дети останутся живы, попробуешь взбрыкнуть, лично сверну им шейки.
Он поднимается с табурета и идёт к двери, а я не могу вымолвит ни слова. По нервам стучат его слова, и картинки моего будущего мелькают перед глазами.
— Да, совсем забыл, — останавливается и поворачивается ко мне. — Постарайся, чтобы никто не увидел твоего лица. Сейчас оно не блещет красотой, но, когда сойдут гематомы, думаю, сексуальное рабство стороной не обойдёт. Аравийцы любят хорошеньких, русских женщин, а Аль-Саффар любит их с изощрённой жестокостью.
Он уходит, оставляя меня в паническом состоянии, сносящем все разумные доводы, а через минуту в комнате появляется здоровый мужик, скручивает одной рукой и вкалывает иглу в плечо. Сердце истерично бьётся, стремится пойти на разрыв и, как будто лопается, выбрасывая в темноту.
Глава 19
Он
— Отойди от неё! — врезается в сознание голос Илхома. — Надо поговорить, брат. Сходи, сбрось свой пыл с девочками, а я пока побеседую с нашей гостьей.
— Но… — возражаю.
— Я всё сказал, брат! Ты в моём доме! Не забывай!
Илхом в своём праве на своей территории, но кто даёт ему право мешать мне и лишать особого удовольствия? Когда ещё на моём члене будет вертеться высокородная особа, принадлежащая королю теневого мира Захратову? Сколько кайфа доставляет её испуганный взгляд и связанная беспомощность. Только от этого в штанах распухло как никогда.
— Я сделаю всё, что ты хочешь, буду послушной шлюхой, — говорят её губы, и я знаю, что она действительно будет послушной и сделает всё, что я хочу.
Вероника и так шлюха,
Выкладываю всё, что накипело с годами. Пусть знает. Всё равно не доживёт до встречи с муженьком, так хоть будет в курсе за что расплачивается жизнью. Это по её законам дети и жёны не отвечают за грехи мужчин, а по жестоким законам веры Захратова, вся семья расплачивается за косяки главы рода. Их вырезают всех до одного, при этом нередко девочки и жёны подвергаются насилию на глазах главы, чтобы тот ярче прочувствовал неотвратимость наказания.
А наказать эту тварь есть за что. Он задолбал своей вездесущестью и способностью появляться в ненужном месте и в ненужное время. Вот кто просил его нестись за автомобилем, который должен был взлететь на воздух через полчаса после выезда? Кто позволил ему мешать справедливому возмездию? Взлетела бы его баба вместе с дочерью на воздух, может сын остался бы на некоторое время в безопасности.
Даже с балконом случилась неудача. За каким любопытная подружка полезла под него? Видите ли, захотелось ей накормить яблоками волосатого урода, решила опередить маленького ублюдка. Пришлось обратиться к запасному плану и направить Дамира по ложному следу.
С Кочергой оказалось сделать это легко. Ещё два года назад мне стал известен его секрет, когда хоронили Марата, а он жевал сопли, как влюблённая баба. Сначала не поверил, ведь Кочерга захаживал к шлюхам стабильно и с удовольствием участвовал в банных оргиях, натягивая дырки с озверением, но, найденные в его схроне фотографии, раскрыли этого педика в другом свете. Каким блаженством светилось его лицо, когда Марат пялил того в зад.
Дальше дело техники. Припрятать ящик со взрывчаткой, который он самолично проверял и оставил на нём отпечатки пальцев, отправить в нужное время в гараж, подбросить неопровержимых улик. Копать Захратов не перестал, но пыл немного поубавил. Это дало время для сбора группы и подготовки нападения.
Бойцы Илхома оказались на высоте. Чётко выверенные действия, оправданная жестокость, качественное уничтожение следов. Дети в одну сторону, мать в другую, а остальные пусть горят в аду. И вот, когда принцесса бьётся подо мной, когда мой член готов разорвать её сухую плоть, когда яйца сжимаются от предвкушения разодрать к херам высокородную задницу, на пороге появляется Илхом!
Спускаюсь в подвал, выбираю самую забитую шлюху, так похожую своим страхом на Веронику, и отрываюсь по полной. Крики боли не слышу, в голове, как заезженная пластинка, звучит голос Захратовой принцессы: «Я, жена Дамира Захратова! Чтобы ты со мной не сделал, куда бы не спрятал, Мир достанет тебя из-под земли и вырежет твоё гнилое сердце, а затем заставит его сожрать! Он будет долго отрезать от твоего гнусного тела по кусочку за свою жену и детей!» Сука! Это я буду резать его на куски! Это он будет жрать своё сердце, обливаясь кровавыми слезами!
Отбрасываю изуродованное тело, хрипящее на последнем издыхании, вытираю разорванным платьем с себя кровь и выхожу вон, совсем не насытив монстра внутри. Можно было взять ещё одну блядь, наплевав на закон Илхона не портить товар, но накормить своего голодного зверя могу только Вероникой, а её запретил трогать друг.
— Ты что натворил? Куда влез? — набрасывается Илхом, как только захожу в главный зал. — Как мог подставить себя и меня? Думаешь, Захратов простит похищение жены и детей?