Выйти замуж за Феникса
Шрифт:
Мы с Ником переглянулись.
— Нет, ждать еще год я не смогу. — Я отвела от него взгляд и криво улыбнулась. — Ни дня!
— Что сегодня произошло? — наконец он задал самый неприятный для меня вопрос. — Расскажи мне…
Произошло — это не то слово! А как рассказать?! «Извини, дорогой, но я тебе изменила!» Хотя… чему изменять, если ничего не было?
— Все хорошо! — Я улыбнулась, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Все просто прекрасно!
Он не ответил. Только отвернулся.
Я едва не пропустила мимо ушей названное мной вчера на перекличке
— Здесь! — стараясь подражать мужским голосам, гаркнула я и подняла руку.
Старец коротко взглянул на меня, что-то черкнул в длинном свитке и выкрикнул имя Ника:
— Никита Заречный?
— Туточки! — Ник только кивнул, а Борька переступил копытами, словно привлекая внимание.
Старик снова что-то черкнул.
Перекличка продолжилась. Многих не было, а те, кто был, настороженно оглядывались, изучая соперников. Конечно, много взглядов привлек Борька, но приз зрительских симпатий определенно получила Кобылка-горбылка.
Я невольно коснулась ладонью ее гривы. Она скосила глаза. Снова раздался пронзительный звук, и кобылка вздрогнула. Не дожидаясь приглашения, она выгнулась как кошка и, заметив проводника на растерянном ослике, поскакала к нему первой. Вслед за нами зацокали копытами остальные тулпары.
Не заметив, мы миновали город. Казалось бы, только что плутали по узким улочкам Санда-Карама, распугивая зевак, жавшихся к блестящим стенам домов, — и вот уже впереди стелется уходящая к горизонту желтая степь.
Отметку мы нашли очень быстро. Просто дымившаяся линия из догоравших костров. Тулпары дыма и огня не испугались. Подошли и покорно встали в ряд между кострами, нетерпеливо дожидаясь сигнала.
И он не замедлил прозвучать.
Я несколько секунд смотрела, как стремительно исчезают в пелене из дыма и пыли мои соперники, и яростно затеребила поводья пританцовывающей на месте кобылки.
— Но! Эй? Просыпайся! Ау?! Это бега! Тут не стоять, тут бежать надо!
Горбылка вняла моей истерике и побежала. Задом наперед! Над собравшимися болельщиками повисла гробовая тишина. Затем чей-то голос визгливо вопросил неведомого собеседника:
— Махмуд, ты из чего костры собирал?
— Из кизяка! — послышался недовольный бас. — Из-под моих коровок!
— Тогда другой вопрос — что кушают твои коровки? Ты глянь, как эту кобылу переклинило!
Раздались робкие, а затем и куда более решительные смешки. Но мгновением позже смеяться расхотелось. У меня под руками кобылка съежилась, обзавелась самыми настоящими верблюжьими горбами и изрядно уменьшилась в росте. Отбежав метров на пятьдесят, она замерла как вкопанная. Нагнулась, заставив меня потуже намотать на кулаки поводья, и стартовала!
На первой секунде остались далеко позади озадаченные зеваки, на второй мы догнали и поравнялись с шедшими в первой тройке скакунами. Я успела заметить Ника и преследующего его вороного жеребца с толстяком, одетым в такую же, как у нас, одежду нинь-дзя. На третьей секунде этого сумасшедшего бега я поняла, что сначала лечу, а потом лежу, уткнувшись
— Ну и чего ты разлеглась? — раздался над ухом ехидный голос кобылки. — До финиша два шага шагнуть, а она лежит!
Я торопливо поднялась, отряхиваясь от земли, и огляделась. Позади, вздымая к небесам клубы пыли, стремительно приближались всадники, а перед глазами, уменьшившись в сотни раз, парила в воздухе подлая скотинка.
— А что, самой доскакать — слабо?
— Не слабо, но мое слово крепче самогона! — оскалилась горбылка зубками-иглами. — Сказала — поучаствую, значит, поучаствую! На победу я слова не давала! Еще скажи спасибо, что до финиша доскакала! Теперь сама пробегись немного и будешь в дамках!
Бросив меня одну, пакостница с хлопком исчезла, а я с ужасом поняла, что на меня несутся как минимум двадцать коней, причем самый первый, черный как смоль, уже был совсем близко! Не думая ни о чем, я развернулась и с воплями бросилась бежать к финишу, петляя как заяц. Позади раздался звук, как будто уронили телегу, злые крики и ржание лошади. Очень хотелось оглянуться, но приближающийся топот гнал меня прочь.
У дымившихся пепелищ бесновались люди, а мне было все равно! Только бы спастись! Если не затопчут жеребцы, придушат потенциальные женихи!
Я так погрузилась в свои страхи, что только успела ойкнуть и присесть, когда через меня перелетел подозрительно знакомый рыжий коняга и первым пересек дымную черту. Второй ее перешагнула, точнее, перебежала я, а третьим оказался все тот же резвый толстяк.
Перед нами, будто из воздуха, материализовался старик со свитком под мышкой и вскинул руку. Вопли неистовствующих зевак смолкли, будто отсеченные мечом.
— Байга закончена! Я бы хотел назвать трех батыров, что сейчас вместе со мной пойдут на поклон к принцессе Яллар! — Старик оглядел всех подоспевших участников байги, что теперь стояли позади нас, с надеждой ловя каждое его слово, и усмехнулся. — Но! Из трех заявленных победителей только двое пересекли эту черту в соответствии с правилами. Третий, — старик указал свитком на меня, — из победителей исключается. Так как в достижении цели он использовал магию. Его лошадь оказалась волшебной, а волшебство в данном вопросе не приветствуется!
— Боюсь, мудрейший, это происки врагов! — Распихивая зрителей, к нам вышел затянутый в костюм нинь-дзя Змей. — Я сам лично видел эту кобылу перед забегом. Она настоящая, из плоти и крови. Скорее всему виной то черное колдовство, что сегодня отрешило добрую половину славных мужей от участия в байге! Просто сработало с замедлением, и лошадь исчезла, когда этот джигит был в двух шагах от победы!
— Может быть! — Старик едва заметно кивнул моему нежданному заступнику, но решение не изменил. — И все же сегодня я с печалью заявляю: выиграли байгу всего двое батыров. По правилам победителем является тот, кто пересечет финишную черту верхом на лошади! Значит, вы двое, идете за мной!