Выйти замуж за лорда

О'Брайен Джудит

– Конечно. Поэтому все было без особых формальностей.

– Моя кузина леди Мерримид тоже была в Сандринхеме вместе с вами, не так ли?

– Да. Я имела удовольствие познакомиться с ней. Она тоже неплохо рисует. Видимо, этот талант присущ всем в вашей семье.

Виола, казалось, растерялась.

– Неужели Абигайль там рисовала? Это не похоже на нее. Во всяком случае, мне всегда нравились ее рисунки. Я завидовала ее таланту.

– Она, бесспорно, талантлива, – согласилась Констанс.

Герцогиня попросила Виолу разлить чай. Молодая женщина спокойно

и непринужденно сделала это, не выказывая почтительного волнения перед ее светлостью. Это не могло не восхитить Констанс.

– Мне показалось, что Филип куда-то страшно спешил, – заметила она.

– Да, он очень спешил.

– Еще бы. Похоже, он не жаждет твоего общества, Виола, – вдруг оторвался от газеты Диши.

Констанс с удивлением повернулась к нему. Обычно он удерживался от каких-либо комментариев, если его не вынуждали к этому.

Виола опустила глаза.

– Очень мило с твоей стороны, Кавендиш.

– Перестань. Ты не переставала мучить беднягу. Вспомни, как ты его столкнула в ров с пауками, где бы он так и остался, если бы не этот лохматый Джозеф Смит, проводивший у нас каникулы. Только он один заметил отсутствие Филипа.

Виола поставила чашку.

– Было очень забавно. Признаюсь, это моя проказа. – Она повернулась к Констанс, и нарочитая небрежность ее слов отнюдь не подкреплялась внезапной скованностью движений. – Видите ли, я известна среди завсегдатаев Мальборо-Хауса своими выдумками и шутками. В прошлом году я бросила кусок мыла в супницу на вечеринке в честь открытия сезона в Лондоне. В поместье Мартин-Смитов, куда все съехались поохотиться, я поставила на притолоку бутылку с чернилами.

У бедной герцогини был совершенно озадаченный вид. Она посмотрела на сына, но тот не собирался прийти ей на помощь. Скрестив ноги, он аккуратно подтянул на коленях брюки и продолжал читать газету.

– Дорогая, – не отрываясь от чтения, наконец промолвил он. – Возможно, лучше не рассказывать мисс Ллойд о твоем успехе в свете благодаря твоему бесспорно яркому остроумию.

– Глупости. Я все объясню мисс Ллойд. Это только позабавит ее. Да, я мучила Филипа, и не только в детстве. Но противный мальчишка даже не желал смотреть в мою сторону. Поэтому мои шалости становились все злее, все оскорбительнее, а когда я вышла в свет, меня уже считали безнадежной для воспитания.

Кавендиш откашлялся и явно выразил желание удалиться. Даже герцогиня была потрясена, хотя пыталась сохранить приятное выражение лица. Она то и дело поглядывала на Констанс.

– Однажды я даже…

Кавендиш с шумом сложил газету.

– Пожалуйста, Виола, хватит. Ты достаточно высказалась.

– Должна признаться, что я паршивая овца в нашем семействе. Но теперь, когда мы с Диши помолвлены, все счастливы. – Она улыбнулась. – Это сообщение всегда делает всех счастливыми.

Констанс посмотрела на герцогиню, та на сына, а Кавендиш только пожал плечами.

– Когда-нибудь в один прекрасный день, Виола, ты научишься тонкому искусству молчания.

– Я не сомневаюсь, дорогой Кавендиш, что именно ты станешь моим учителем. –

Виола сказала это с такой милой улыбкой, что ни у кого не хватило бы мужества упрекнуть ее в чем-либо.

За чаепитием Констанс занимала одна мысль: как эти два человека смогут найти свое счастье в браке? Они были настолько разными, что представить их вместе было просто невозможно.

Она долго сидела на кровати в своей комнате, той самой золотой комнате, в которую ее переселили после триумфа с приглашением в замок Сандринхем.

Стемнело, вошла Стелла зажечь лампы и развести огонь в камине.

– Не хотите ли прилечь, мисс?

Констанс ответила не сразу, но потом отрицательно покачала головой. Стелла, присев, вышла с недоумением на лице.

В дверь постучали.

– Войдите, – прошептала она.

Дверь открылась, и вошел виконт Кавендиш с письменным бюро в руках.

– Сэр? – Констанс поднялась с кровати.

– Простите, – сказал он. – Простите, я просто принес вам вот это.

– Благодарю вас. – Взяв доску, Констанс положила ее на кровать. После чаепития она забыла о бюро, оставленном в библиотеке.

– Я не собираюсь быть навязчивым, мисс Ллойд. Но я хотел бы извиниться за случившееся в гостиной. Виола – человек импульсивный, и она, видимо, волнуется по поводу нашего предстоящего союза.

– Я ее вполне понимаю, – быстро заверила его Констанс.

– Да, для нас это предмет волнения. По количеству помолвок мы побили все рекорды. Увидимся за ужином.

Он кивнул, прощаясь, она ответила ему тоже кивком, однако на пороге виконт задержался.

– Вам, должно быть, наше семейство кажется тяжелым. Но каждый из нас по-своему старается, чтобы все было хорошо. Надеюсь, сегодняшний день не заставит вас думать, что мы несколько странные люди.

– Не беспокойтесь, сэр, – улыбнулась Констанс. – Уверяю вас, что все, что было сказано сегодня, ни в какой степени не повлияло на мое мнение о вас.

В дверях он вдруг остановился, улыбка исчезла, и Констанс показалось, что он еще что-то хочет сказать ей. Она легонько помахала ему рукой.

– Я должна переодеться к ужину, – мило сказала она.

Виконт наконец ушел.

Констанс не тронулась с места и какое-то время смотрела на закрывшуюся дверь. Потом быстро открыла бюро и скользнула рукой к заветному ящичку, чтобы достать письмо Джозефа. Сначала она подумала, что ошиблась и ищет его не в том месте.

Но вскоре поняла, что письмо исчезло.

* * *

Ужин прошел в более приятной обстановке, главным образом благодаря присутствию за столом Виолы, которая отвлекала внимание герцогини, обычно не сводившей глаз с Констанс, да и сама Виола была приятным отвлечением для Констанс. Другим сюрпризом было присутствие Филипа, вернувшегося поздно с заседания, но уже успевшего переодеться в смокинг и начистить до блеска обувь. Он как раз поспел ко второму блюду.

Заметные перемены произошли в виконте Кавендише, не в одежде, разумеется, а в том, что он вдруг стал внимателен и вежлив с Констанс.