Выйти замуж за злодея
Шрифт:
— Он?! — приказали поторопиться.
— Костюмчик, кажись, другой. Может, того… переоделся? — Кучер с надеждой обвел взглядом суровых блюстителей порядка. — Или она сковородкой пристукнула, а потом переодела.
— И сожгла, — хмыкнула я.
— Ага, и сожгла, — поддакнул слуга. — А запах с помощью магии развеяла.
— Господин кучер, если вы вдруг не заметили, я нимфа.
— Как же такое не заметишь? — пробурчал он. — У тебя на лице все написано.
— А у меня на лице не написано, что нимфы не умеют колдовать? — уточнила я. — Вообще ни разочка.
В кухне повисло
— Нет, господа, я согласна, что рискованно отбиваться от мертвеца сковородкой, но с каких пор самозащита является преступлением? — Я старалась говорить ровно, но возмущение прорывалось. — Надо было дать себя сожрать?!
— Господин Гард вас… к-хм… хотел съесть? — уточнил старший.
— Энбри Полт! — ткнула пальцем в сторону останков, кажется, даже немножко окосев от злости. — Сначала не следите за своими мертвецами, а потом честных законопослушных горожан в немыслимых вещах обвиняете! За что я только налоги в казну плачу?! Забирайте своего мертвеца и выметайтесь из моего дома! И чтобы ни унции не просыпали! Иначе каждый день буду приходить в участок и писать жалобы!
— А где Соверен Гард в таком случае? — рявкнул страж.
— На втором этаже!
— Живой?
— Идите проверьте, — предложила я.
Суровые боевые маги переглянулись, но старший был категоричен — никому не дал улизнуть! Кучеру в том числе. Я держала в руках магическую лампу и озаряла путь пятерым мужикам. Они решительно поднимались следом за мной по лестнице и топали тяжелыми сапогами так, словно маршировали на параде. Сгрудились честной компанией возле открытой двери в спальню, где на кровати, не подозревая о развернувшейся охоте на нимф, живой и относительно здоровый, в сладком забытье пропускал развлечение Соверен Гард.
— Он? — любезно спросила я.
— Он? — переадресовали вопрос кучеру.
Тот шмыгнул носом и промычал:
— Но одежда на нем другая!
— Так что, господа? — спросила я. — Забираете обоих? Кто потащит?
Почему-то никто не захотел стаскивать с крутой лестницы главу семьи-основателей Гард и доставлять в гостевой дом. На месте стражей я бы тоже побоялась будить высокородного господина, сделавшего за них грязную работу. Проснется в дурном настроении и начнет предъявлять претензии. Объясняй, что за переполох устроили в доме жертвы! Без слов народ тихонечко потянулся к лестнице. Кажется, они даже шикали друг на друга.
Ничего хорошего от анадарийских боевых магов я уже не ждала. Подозревала, что они попросят метелку собрать прах, но магических умений все-таки хватило. Энбри Полт упокоился в глиняном горшке, найденном в полке кухонного шкафа за грязной кастрюлей из-под рагу.
— Госпожа Астор, — старший замялся, — вы уж не держите зла.
— Не буду, — пообещала я со сладкой улыбкой, чтобы ни у кого не возникло сомнений — держать зло будут и очень долго. Блюститель порядка нервно засунул палец за ворот плаща и прочистил горло.
— Но, может быть, хотя бы не станете рассказывать господину Гарду о… к-хм… недоразумении?
— Может быть… — любезно согласилась я, и на лице стража нарисовалось облегчение.
Мимо нас с горшком и сковородкой прошмыгнул молоденький
— Может быть, о чем-то умолчу, если вы вернете мою сковородку! — немедленно остановила я дерзкое ограбление.
Что за люди? Одни строят из себя интеллигентов и воруют корзинки прямо из-под носа хозяйки, другие прикрываются нашивками на форме и тащат дорогую сердцу кухонную утварь, с которой мы фактически прошли огонь, воду и нападение мертвеца. Да это как отдать врагу боевой меч и дрессированную виверну в придачу!
— Мы забрали вещественное доказательство! — немедленно ощетинился страж.
— Что вы ей собираетесь доказывать? — уперла я руки в бока. — Что от мертвеца сковородкой можно отбиться? Лучше памятку учите, а сковородку отдайте. Мне на ней еще яичницу жарить.
— Просто отдай ей сковородку, — примирительно пробормотал старший. — От нас не убудет.
— Почему с вас должно убыть мое имущество? — не преминула высказать я недовольство.
— Но как мне ее в рапорте-то описать? — промычал страж.
— Воспользуйтесь фантазией! — забрала я боевую подругу.
Наконец все покинули дом. К слову, первым улизнул кучер с таким видом, будто ночью собирался сбежать на Саут, сесть на корабль до континента и навсегда покинуть Город десяти островов. Народ тянулся гуськом к каретам, а один из стражей, не заботясь, что в тихом квартале голоса разносились на три улицы окрест, начал громко жаловаться:
— Капитан, нам точно конец! Вы не представляете, какие нимфы злопамятные! Я как-то с одной на свою голову связался. Пять лет прошло, а она на каждые именины шлет похоронные венки. И ведь помнит, стерва! До развода этими своими цветочками довела.
Входная дверь была тщательно заперта на замок. Устало поднявшись на второй этаж, я заглянула в дедовскую комнату. Соверен, не обращая внимания на свет, крепко спал. Пришлось плестись в свою комнату, где на узкой кровати стоял тазик с водой, а от окна сквозило так, что на раз гасли свечи.
Таз переместился на пол. Не раздеваясь, я улеглась на неровный матрац, попыталась взбить влажную подушку. Только задремала, а перед мысленным взором поплыли неясные тревожные образы, как обрушился потолок. Нет, конечно, не весь разом, а свалился приличный кусок отсыревшей после дождя побелки. С перепуга я резко села и, как сова, захлопала глазами. С толстого лоскутного одеяла, заметно отсыревшего после потопа, на пол слетели комки, мелкая крошка засыпала ноги. На потолке зияла большая дыра и в ней виднелись тонкие планки перекрытий.
— Ой, ну все! — рыкнула я, вскакивая с кровати, и едва не угодила ногой в злосчастный таз. Да еще из туфли пришлось высыпать крошки побелки.
Что «все» для меня самой оставалось загадкой. Спальня Трэна была непригодна для ночевки, а в единственной комнате, где я поддерживала относительный порядок, дрых без задних ног нахальный захватчик!
Я вошла в спальню и, встав в изножье кровати, некоторое время изучала спящего. Может, его пнуть с кровати? Постелить на полу одеяло и совершенно случайно узурпатора уронить? Все равно же не заметит, а если утром начнет возмущаться, то скажу, мол, сам скатился… Но совесть взыграла.