Выйти замуж за злодея

Ефиминюк Марина Владимировна

Реальность оказалась прозаичнее: свадьба меня ждала в крошечном неизвестном храме в дремучих деревнях острова Сатори, а лучшая подруга оставалась на Тегу, потому что ее не отпустили из цветочной лавки под угрозой выдворения с вещами (садовыми ножницами и матерчатыми перчатками) на площадь Гард. Страшно расстроенная Рута пообещала собрать самый милый букет невесты, какой видел Город десяти островов, и весь вечер жалобно шмыгала носом, словно я не в замужнюю жизнь отправлялась, а на верную гибель.

Арлис поклялась, что на Тегу меня не примет ни один приличный дом мод, на том мы разошлись. Резко и неприятно. Вскоре в моей скромной квартирке

появился лощеный мужчина средних лет в дорогущем костюме и со столь же дорогим портфелем. Стряпчий семьи Гард принес брачный договор. Соверен действительно оказался щедр. Будь я немного алчнее, то обняла бы бумаги и сплясала в нашей гостиной победный танец лесного народа. С притопами, прихлопами и дикими воплями.

Он переписал на мое имя особняк, выделил ежемесячное содержание, о котором не могла мечтать ни одна нимфа, работающая в доме мод, даже Тамарин, а после неизбежного развода предложил приличную компенсацию.

— Рано или поздно от господина Гарда потребуют обзавестись семьей и наследниками, — проговорил поверенный, даже не представляя, как сильно у меня кольнуло сердце на простом и очень глубоком слове «семья». — И он женится. Я имею в виду по-настоящему.

— А сейчас вроде пробного заплыва? — фыркнула я и черкнула роспись в строчке возле своего имени. Оставив выпад без внимания, поверенный снова полез в портфель:

— И еще кое-что…

Передо мной на низкий столик из железного дерева поставили полированную неприметную шкатулку. Под крышкой в колыбели бархатной подложки тускло светился черный кристалл с выемкой на отшлифованной грани.

— Что это? — изогнула я брови.

— Клятва о неразглашении.

— Конечно, — скривила я губы. — Зачем доверять честному слову, если можно использовать магию. Не сомневайтесь, у меня тоже нет большого желания признаваться, что я согласилась на роль тренировочной жены.

— Мой клиент доверяет, но магия надежнее.

— Естественно, — с иронией отозвалась я.

— Если вы против…

— Господи, не делайте из меня меркантильную нимфу, — перебила я и решительно прислонила указательный палец к выемке. Кожу резко проткнул магический заряд, кристалл замерцал кроваво-алым цветом. На внешней стороне запястья вспыхнул и погас сложный символ, состоящий из переплетенных букв первородного магического языка. Я отняла руку от кристалла и проверила проколотый магией палец. След был почти незаметен.

Поверенный опустил крышку на шкатулке, забрал бумаги и поднялся.

— Как бы то ни было, желаю счастья.

Даже не знаю, мне следовало оскорбиться или поблагодарить? Я промолчала.

Крошечный храм располагался в глуши Сатари. Витражи на окнах плохо пропускали свет. Храмовник, смирившийся с тем, что жених не явился и, если сильно повезет, никого венчать не придется, начал зажигать толстые восковые свечи. Молитвенный зал заполнился неровными тревожными тенями. Я была одета в золотое платье, когда-то купленное Совереном, и неожиданно бодро гармонировала с золоченой брачной чашей, стоящей на алтаре. Блики света мы отражали одинаково живописно.

— Не переживайте, госпожа Астор, — тихо подбодрил меня Март Тегу, отлипнув от раскрытой входной двери, где бдительно следил за пустой дорогой.

День давно потускнел, на окрестности опустился тяжелый безмолвный вечер, а Соверен опаздывал на час. Может, заблудился? Удивительно, учитывая, что он сам выбрал храм на краю мира, боясь,

что в приличном месте на Тегу кто-нибудь узнает о венчании.

На Анадари считается, что жениться нужно непременно утром. Желательно в солнечную погоду, а если не повезет и зарядит дождь, то сделать вид, будто на улице ясно. В общем, мокнуть без зонтов и неудержимо радоваться празднику, даже если от ливня храм вместе с гостями смывает в озеро Мирра. Но, самое главное, никакой темноты! Иначе молодую семью ждет бедная, унылая жизнь.

Имелось и еще одно поверье: если опоздать на венчание, то брак не продлится долго.

В общем, если верить анадарийским приметам, нас с Совереном ждала самая короткая и печальная в истории Города десяти островов семейная жизнь в нищенском бараке на острове Рут. Может, и начинать не стоило?

— Принести из кареты плед? Вы замерзли, — заботливо предложил охранник.

— Не суетитесь, Март.

Я решительно страдала от холода, и меня не мучили ни синдром брошенной невесты, ни голод, ни ноющие ноги в неудобных туфлях с драматической шпилькой. Согрейся — и все пропало. Тут же захочется жрать, лежать на деревянной скамье и рыдать из-за того, что оказалась забытой у алтаря в неизвестной церквушке.

В отличие от некоторых, я с ночи добиралась до острова Сатори! Мы с Рутой попрощались на крыльце и крепко обнялись напоследок. Подруга шмыгала носом, словно отдавала в рабство малолетнюю сиротку, а не лучшую подругу — замуж за неприлично богатого темного мага. Пока я передавала охраннику Марку Тегу саквояж с вещами, она махала розовым платочком в белую клеточку… И тут же в него шумно высморкалась, наплевав, что неуместный для милой цветочной феи звук разнесся по сонной улице. Бедный Март даже вздрогнул и пробормотал себе под нос:

— Она точно не девочка!

Соверен появился еще полчаса спустя. Серьезный и очень сосредоточенный он вошел в храм. Вход незамедлительно перекрыли стражи. При виде меня на лице Гарда вспыхнула обворожительная улыбка:

— Извини. Я опоздал.

— На полтора часа, — заметила я. — Меня чуть из храма не выставили.

— На Сатори отвратительные тракты. У кареты сломалось колесо, пришлось дождаться, пока отремонтируют. Или мне стоило идти пешком? Как раз к полуночи бы добрался. — Он взял мои ледяные руки и прижал к губам. — Ты совсем холодная.

Когда жених коротко извинился за опоздание, то святой брат спросил:

— И все-таки венчание? — выглядел он при этих словах ужасно печальным, словно втайне надеялся, что ритуал проводить не придется.

— Есть другие предложения? — незамедлительно полюбопытствовал Соверен.

Все прошло отвратительно быстро и ужасно скомкано. Стремительные клятвы над венчальной чашей, короткое, резкое «да», быстро надетое на мой палец обручальное кольцо, запись в храмовой книге мелким неразборчивым почерком обрядника, невнятное напутствие. Не было ни поздравлений, ни шумных выкриков гостей, требующих непременного венчального поцелуя. Никто не засыпал нас крупой на долгую счастливую жизнь. И хотя я не представляла, кто бы решился швырнуть в физиономию Соверена Гарда горсть проса, все равно было обидно. Никаких жестяных мисок, привязанных к карете и отчаянно грохотавших на весь квартал, чтобы отпугнуть дурной глаз и злобных духов. Ничего. Даже букет, подаренный Рутой, я забыла забрать со скамьи в храме. Обнаружила, что руки пустые, когда мы отъехали на приличное расстояние, и страшно расстроилась.