Выйти замуж за злодея
Шрифт:
Когда Юй Линси наклонилась, её тонкая талия изогнулась в соблазнительной дуге, а пальцы нервно теребили край рукава. Она старалась, чтобы её голос звучал искренне.
— Я была неправа, что без разрешения князя вышла и встретилась с названным братом.
Она специально выделила слова «названным братом», пытаясь смягчить гнев Нин Иня.
Юй Линси хотела спасти Сюэ Цэня не потому, что он был изящным и благородным потомком знатного рода, и не из-за каких-то детских чувств.
Она помнила, как в ту
Он был единственным другом её покойного брата, и многие девушки в Чанъане были влюблены в него. Юй Линси была ему должна.
Нин Инь усмехнулся:
— Названным братом? А я слышал, что ты и второй господин Сюэ с детства неразлучны.
— Мы действительно были друзьями с детства, но это были шутки родителей...
Она не успела договорить, как почувствовала холод на шее.
Князь-регент, который внушал ужас всем, кто его знал, был невероятно красив. Его улыбка была особенно потрясающей, с болезненно-бледной, но мягкой и тёплой красотой.
— Может, мне сделать вас парой обречённых влюблённых? — тихо сказал он.
Его длинные, стройные руки, отнявшие множество жизней, скользнули по её тонкой шее, вызывая в ней дрожь ужаса.
Юй Линси подавила страх, подняла голову и сказала:
— Не... не надо.
Нин Инь не выказывал никаких эмоций. Он слегка сжал её шею.
«Понятно, без хитростей сегодня не обойтись», — подумала она.
Юй Линси решилась.
Прикусив красные губы, она дрожащими пальцами начала расстёгивать пояс и снимать мантию Нин Иня.
Её длинные ресницы дрожали, а руки были мягкими, словно не имели костей.
Нин Инь слегка приподнял бровь.
Глава 2. Смерть.
Юй Линси была настолько напряжена, что ей понадобилось много времени, чтобы развязать белый нефритовый пояс.
Нин Инь, напротив, не торопился. Он неторопливо постукивал пальцем по бедру, не изменив позы ни на миллиметр.
Пламя свечей ярко освещало комнату, и с его точки зрения можно было увидеть, как её белоснежная шея тянулась к глубокому вырезу платья, более соблазнительному, чем самый лучший нефрит.
Он всё видел насквозь. Его лицо выражало ленивую скуку, и он с удовольствием наблюдал за неуклюжими попытками Юй Линси.
Даже такой холодный человек, как Нин Инь, не мог не признать, что Юй Линси была невероятно красива. Пусть её статус уже не был таким высоким, но её кожа, подобная льду и нефриту, всё ещё сияла в свете ламп. Даже её волосы казались светящимися.
Этот свет раздражал Нин Иня. Ему хотелось сорвать его и раздавить пальцами. Тем более, что она пыталась угодить ему ради другого мужчины.
Он молча наблюдал за ней, пока её щеки не покрылись румянцем. Он холодно произнёс:
—
Его глаза были, как чёрный лёд — красивые, глубокие, полные темноты и холода.
На висках Юй Линси выступили капельки пота. Она почувствовала несправедливость и сказала:
— Переоцениваю или нет, нужно… попробовать, чтобы узнать.
Её шёлковый пояс упал, юбка сложилась у её ног, и она слегка вздрогнула от весеннего холода.
Затем, дрожа, она обхватила его за шею и, затаив дыхание, прикоснулась мягкими губами к его прохладным губам.
Увидев, что он не реагирует, она осмелилась и коснулась языком его носа.
За два года она научилась тому, как умиротворить этого безумца.
Если он был в хорошем настроении, то это было просто неприятно; если в плохом — это могло закончиться кровью.
К сожалению, сегодня безумец был в плохом настроении.
— Улыбнись, — холодно приказал Нин Инь в полумраке.
По сравнению с его аккуратным видом, Юй Линси выглядела намного более жалко. Она чувствовала себя ужасно, её живот горел. Она попыталась слабо улыбнуться, но не смогла.
Нин Инь приподнял бровь, он был явно недоволен.
Он взял её губы и раскрыл их. Губы, прокушенные им, кровоточили. Ярко-красный цвет был ещё более роскошным, чем помада.
Только когда он вытянул из неё неуклюжую, фальшивую улыбку, и её глаза наполнились слезами от боли, Нин Инь рассмеялся.
Опираясь на подушку и придерживая висок одной рукой, он медленно вытер кровь с её губ. Его голос был хриплым и насмешливым:
— С такими маленькими губками, как ты осмелилась съесть меня целиком?
Эти насмешливые слова заставили щеки Юй Линси загореться.
Она была дочерью влиятельного генерала, гордой и высокомерной. За два года она пережила страх и боль. Девушка считала, что ей уже больше нечего терять. Но, услышав насмешки Нин Иня, напомнившие ей о её нынешнем унижении, она не смогла сдержать слёз.
Её живот горел, тело болело, и что-то внутри неё готово было лопнуть. Юй Линси сама не знала, откуда у неё взялась смелость.
Она, с широко распахнутыми, налитыми кровью глазами, изо всех сил попыталась вырваться из хватки Нин Иня, но тот легко вернул её на кровать и удерживал там.
В порыве сопротивления она случайно ударила его по левой ноге. Оба замерли.
Его левая нога, навсегда повреждённая, была его уязвимым местом, которого никто не смел касаться, тем более ударять.
Лицо Нин Иня мгновенно омрачилось, он холодно усмехнулся и сжал её подбородок:
— С такой тонкой кожей зачем лезешь в постель?
Юй Линси поняла, что перешла черту, и замерла от страха, как испуганная перепёлка.
Она хотела что-то сказать, но почувствовала сильную боль в животе.