Выжечь огнем
Шрифт:
Ее глаза были холодными, жесткими, и Нимиц обнажил свои клыки в ее объятиях.
– Теперь мы знаем об их улучшенной Хасте. Они не проведут еще одну подобную атаку через нашу оборону. И теперь мы тоже увидели, на что способна их противоракетная оборона. Итак, что мы собираемся сделать, так это не торопиться и проанализировать то, что они нам только что показали. Мы собираемся учесть это в наших планах ведения огня и в наших планах проникновения. Затем мы собираемся послать на Бету еще одну партию и посмотреть, скольких наших птиц они остановят на этот раз. А затем мы потратим время на тщательный и всесторонний анализ этой атаки,
Она посмотрела на свой штаб и флаг-офицеров на дисплее, и ее улыбка была как жидкий гелий.
– Я готова поспорить, что цели у нас закончатся раньше, чем ракеты, - сказала она им.
Крепость "Ирвинг Фишер" и
Крепость "Фрэнсис Крик"
Орбита Чермака
Система Гальтон
Гросс-адмирал Гюнтер Монтальван проверил показания своего скафандра. Он увидел, что воздуха в нем еще на четыре часа. Это было хорошо.
Он затянул ремни, удерживающие его в командирском кресле. Гравитационные пластины флагманской палубы вышли из строя - что? Двенадцать часов назад? Или раньше? Это было трудно вспомнить. Однако он знал, когда они потеряли давление, и посмотрел на уродливую дыру в кормовой переборке. Это не было прямым попаданием. Если бы это было так, он был бы уже мертв. Но внутренний вторичный взрыв, разнесший в клочья переборку, был достаточно сильным. Он убил Томаша Обержонуа и ранил Мари-Франсуаз Монедеро. Начальник штаба по крайней мере выжила... пока. Казалось маловероятным, что кто-либо на борту "Ирвинга Фишера" проживет намного дольше.
Фрегаттен-капитан Кестнер возглавил тактический отдел, и офицер связи проделал чертовски хорошую работу. Однако ему больше особо нечего было делать, и Монтальван посмотрел на свои оставшиеся дисплеи.
"Это была не та битва, в которой участвовала Хонор Александер-Харрингтон", - подумал он. Он всегда считал ее своим наиболее вероятным противником, если этот день когда-нибудь наступит, и потратил годы, анализируя ее тактику и стратегию. Особенно после того, как обнаружил, что геном Харрингтонов был одной из "потерянных" альфа-линий Соответствия. Какая горькая ирония, подумал он, и теперь поиграл с идеей рассказать ей, откуда она на самом деле родом, увидеть, как она отреагировала бы на это. Но он не мог, потому что этой информации не было ни в одной базе данных в Гальтоне.
И все же одна вещь, которую он усвоил, изучая ее, заключалась в ее нелюбви к ломке спичек. К битвам на истощение. Она верила в маневр и мобильность. Конечно, ее тактика всегда была направлена на то, чтобы свести к минимуму потери ее собственных людей, но раз за разом она демонстрировала такую же решимость свести к минимуму потери даже своих противников, когда только могла. Были времена, когда она не могла, как, например, ее отчаянная защита Грейсона - на самом деле, обе ее защиты Грейсона. Или как то, что случилось со Вторым флотом Филареты на Мантикоре... хотя, похоже, в этом случае ее вынудило действовать Соответствие.
На этот раз она вообще не маневрировала.
Она просто сидела там, за пределами гиперграницы, как какое-то безжалостное, неприкосновенное божество, выпуская волну
Монтальван знал это. Он знал это еще до того, как прозвучал первый выстрел, но он сделал все, что мог. Он израсходовал все свои Хасты в этом процессе. Он снова попытался незаметно вывести их в зону досягаемости, но ее сенсоры были слишком хороши, а противоракетная оборона слишком глубока. Ее флот замечал каждую волну слишком рано, слишком далеко, и сводил ее к нулю еще до того, как ее оставшиеся выжившие когда-либо приближались к ее звездолетам. И тогда он собрал все оставшиеся Хасты в один мощный залп и послал почти восемьдесят тысяч прямо на нее.
Только для того, чтобы ее сенсорная сеть вовремя предупредила ее, чтобы она увела каждый звездолет в гипер до того, как они доберутся до нее. Она была вынуждена оставить свои ЛАКи позади, но ЛАКи и в лучшие времена были дьявольски трудными ракетными мишенями, а отсутствие у "гразерной" боеголовки нескольких лазерных стержней только усугубляло ситуацию. Он уничтожил еще семьдесят или восемьдесят проворных маленьких кораблей, и, судя по послужному списку Харрингтон, он подозревал, что ей будет больно с этим жить, но это был чертовски плохой результат для расходования такого количества огневой мощи.
И как только он израсходовал их, она вернулась в нормальное пространство и возобновила свои методичные удары.
По крайней мере, она тщательно ограничила свой огонь крепостями. Если уж на то пошло, она не старалась изо всех сил просто уничтожить свои цели. Большинство фортов Монтальвана были разрушены за последние семьдесят два часа, но как только ее разведывательные платформы сообщали ей, что один из них замолкал, она переносила огонь на другие цели. Он задавался вопросом, было ли это потому, что даже сейчас, в каком-то уголке своей души, она все еще пыталась уменьшить число погибших, как делала всегда, или это был просто вопрос экономии боеприпасов. В конце концов, она использовала буквально миллионы многодвигательных ракет. С другой стороны, было ясно, что она привезла с собой их даже больше, чем Монтальван предполагал в самых пессимистичных мыслях.
"Ирвинг Фишер" был одной из мишеней, по которым она больше не стреляла, и неудивительно. Для ее конструкторов было невероятной удачей то, что "Фишер" просто не распался. Некогда гордая крепость превратилась в искореженную груду обломков. У нее все еще было несколько дюжин кластеров точечной обороны и один "Тестудо", но, кроме восьми ракетных пусковых установок и в общей сложности двух установок "гразеров", его наступательная огневая мощь отсутствовала, и по меньшей мере шестьдесят процентов ее личного состава стали жертвами.
"Чжоу Цзянь-жэнь", в отличие от флагманской крепости Монтальвана, распался, но "Фрэнсис Крик" - нет. Командная база Адебайо была повреждена еще более жестоко, чем "Фишер", но она все еще была там. И, невероятно, но и он, и Адебайо были все еще живы!
На сегодня. Конечно, это...
– Гросс-адмирал?
Монтальван встряхнулся, осознав, что его мысли блуждали. Снова.
– Да, Абрахам?
– Гросс-адмирал, Харрингтон запрашивает генерал-фельдмаршала Адебайо по связи.
– Это она?
– Монтальван улыбнулся сквозь забрало.
– Ты думаешь, она хочет сдаться?