Выжить, чтобы жить. Часть вторая романа «Sancta roza»

Берг Иосиф

– Чего разорались, все на операции…

– Принимайте тяжелого, был среди убитых!

– У нас сил не хватит его сюда поднять.

– Скорее зовите Алёшина. Он у костра на другой стороне состава, – опять в голос закричали сослуживцы.

Одна из санитарок выглянула на другую сторону тамбура:

– Алёшин кто?

– Ну я, чего разоралась-то? – нехотя отозвался Илья.

– Надо тяжелораненого в вагон поднять. У нас сил нет, – прокричала санитарка и исчезла в темном проеме тамбура.

Алёшин аккуратно

положил на землю деревянный прут, которым шевелил угли костра, поднялся с чурбана и направился к вагону. Над его медлительностью смеялись многие зэка, но и побаивались это делать в глаза. Никто не трогал Илью, поскольку знали, что он обладал недюжей физической силой и был осужден еще по малолетке за неумышленное убийство двух уполномоченных оперативников. Великан не спеша поднялся в тамбур. Прошел на другую сторону вагона, осмотрелся. Затем бесцеремонно подвинув санитарок, скомандовал:

– Подавайте вашего раненого!

На шум и суету из операционной выглянул фельдшер:

– Чего разгалделись, как вороны? Операция идет! Мешаете!

– Тут раненый на стол просится, говорит, сил нету терпеть, – в ответ на замечание пошутил Алёшин.

– Потерпеть все же придется, Анастасия Павловна другому бойцу дыры штопает. Кстати, палата для послеоперационных больных готова? – обратился фельдшер к женщинам.

– Все давно готово, – в голос отрапортовали санитарки.

– Тогда чуток подождите, уже скоро, и не шумите, – сделав наставления присутствующим, фельдшер исчез за дверью операционной.

Илья сел на ступеньки тамбура.

– Нам чего, можем и подождать, – тихо прошептал доброволец, – вы, девоньки, чего-нибудь веселого расскажите?

– Веселого тут мало, когда столько народу погибло, – как на докладе дружно защебетали санитарки.

– А бревна зачем настругали? – обратился Илья уже к сослуживцам, указывая рукой в сторону аккуратно сложенных лесин.

– Это всё Политика! Велел ветки и корни побитых деревьев порубить на дрова, а стволы, говорит, могут пригодиться! Правда, зачем не сказал.

– По всему видно, этот парень службу знает, – удовлетворенно хмыкнул Алёшин.

– Санитары! – раздалось из глубины вагона. Услышав голос военврача, обе санитарки мгновенно убежали внутрь. Минуту спустя, в тамбур вышел фельдшер и командным голосом произнес:

– Стол свободен, давайте вашего тяжелого.

– Носилки с земли поднимайте и держите, – проговорил Илья.

Оставшись на подножке вагона, он правой рукой ухватился за поручень, а левой обхватил штрафниками приподнятые носилки с лежащим без сознания однополчанином. С грузом непринужденно поднялся в тамбур. Протиснулся в тесную операционную и уложил раненого на стол. Все, кто наблюдал это действо, дружно ахнули. Алёшин вернулся и спрыгнул из тамбура в сторону прогорающего костра. Поднял с земли оставленный прут, пошевелил им

угли, подкинул заранее приготовленных дров. Уселся на чурбан и замер, неотрывно глядя на языки играющего пламени.

VIII

– Ну чего уставились, приличного мужика давно не видели? – раздался звенящий от смеха голос военврача.

– Мы так, мы ничего, мы воздухом дышим, – начали было оправдываться санитарки, освобождая тамбур.

– Ладно вам притворяться и без слов видно всё. В вагоне, где я еду, стоит переносной автоклав и биксы к нему. Так вот, попросите того бугая автоклав к костру отнести, а биксы доставьте сюда, инструмент надо вымыть и салфетки с повязками пора стерилизовать.

– Я пойду, – за всех ответила сестра-хозяйка. – А вы, девоньки, – мыть инструмент и готовить к стерилизации все остальное, как я вас учила.

– Не затягивайте, успевайте, пока перекуриваю. У меня еще операции не закончены, а после перевязки понадобятся, – дала распоряжение военврач и вернулась в вагон осматривать переживших операции новобранцев.

Сестра-хозяйка спрыгнула на землю и опрометью бросилась к костру.

– Меня зовут Татьяна, – начала разговор с Алёшиным, запыхавшись от бега, девушка.

– Меня – Илья и что? – пробурчал великан, не поворачивая головы.

– А ничего. Я сестра-хозяйка эшелона. Вы, боец, переходите в мое распоряжение…

– Во как! Ну, полный пакет! Сегодня только бабы мной не командовали, – с досады сплюнул Илья и повернул голову.

К нему шла стройная девушка в хорошо подогнанной по талии, укороченной армейской юбке, опоясано кожаным офицерским ремнём. Илья поднял глаза на часто вздымающуюся небольшую женскую грудь, прикрытую широкими нагрудными карманами гимнастерки и складками белого халатика.

– Чего такой недовольный? Обидел кто, вы мне скажите, мигом разберусь, – не давая собеседнику опомниться, как перед маленьким ребенком по-матерински нежно заворковала Татьяна.

– Надо будет, сам всех на место поставлю, – небрежно ответил штрафник.

Он мельком взглянул на тонкую шею, улыбающиеся припухлые губы и карие раскосые глаза.

– Это вместо здрасьте?

– Вот так чудо. Откуда такая? – задумчиво произнес Илья, в упор рассматривая до блеска начищенные пуговки на гимнастерке медсестры.

– Сказала же, я сестра-хозяйка и зовут меня Татьяна.

В это время эхом разнесся по округе треск одиночных выстрелов.

– Пришла под звуки канонады, – уже заинтересованно, но с продолжающейся недовольной наигранностью буркнул Алёшин.

– Я полагаю это салют в память убитых, которых только что захоронили, – спокойно ответила медсестра.

– Упокой, Господи, их души, – небрежно обдавая себя крестным знамением, сдержанно отозвался доброволец.

– Согласна, а вы что, верующий?