Выжить любой ценой
Шрифт:
– Что-о?- она отдернулась.- Дикие? Они едят детей, мучают и убивают всех, кого поймают.
Вася усмехнулся, но тут же вновь стал серьезным. Он понимал, насколько промыт мозг этой бедной рабыни. Тут нужен другой подход. Ее необходимо переубедить прямо сейчас, иначе будет поздно и она решит умереть, но только не оставить своих господ.
– Ты же сама знаешь, что вас обманывают,- он взял ее холодные ладони.- Дикие – это и есть свободные люди. Может их очень мало и они голодают, мерзнут, прячутся днем в норах как крысы, но они свободны! Они борются за свою
В ее глазах играли красные огоньки заката, затененное лицо казалось маской отчаяния и страха.
– Что нам теперь делать? Я боюсь,- тихо пискнула она, съежилась, словно мокрый котенок на холодном ветру.
Вася откинул автомат в сторону и прильнул к ней, он крепко сдавил ее в объятьях и зашептал, целуя ее лицо:
– Не бойся, милая, я с тобой… и всегда буду с тобой… Даже если умру – знай, что я найду тебя в другом мире… в другое время… только рядом с тобой я счастлив… я хочу быть только с тобой…
Он целовал ее холодные щеки, нос, горячие губы, глаза и лоб, а про себя думал: насколько мимолетно счастье… Вот оно есть, и вот его уже нет. Оно не может быть вечным и длится только до тех пор, пока мы не осознаем его. Ведь как только мы думаем о нем, тут же начинается осмысление и сравнение его с чем-то пережитым ранее, и оно пропадает, но не навсегда, а лишь до следующего момента, когда счастье вновь сможет незаметно овладеть нами. Но счастье надо заслужить. Да! Оно приходит в борьбе, в трудностях и лишениях. Поданное на тарелочке счастье мгновенно тает и испаряется, превращаясь в туманный призрак без формы и содержания, бесцветным облачком растворяясь в воздухе…
Сейчас, обнимая и целуя Маргаритку, Вася испытывал именно его – счастье! И во всем мире не было ничего, что затмило бы это мгновение.
Ее тело затрепетало, и она улыбнулась:
– Я знаю, и всегда буду любить и ждать тебя, если понадобится – хоть всю жизнь, мой Василек.
Она тоже была счастлива! Она боялась ночи, холода, голода, темного леса, возмездия господ и неизвестности, но все это сейчас казалось таким мизерным и неважным, что просто исчезало и растворялось во мраке леса. Но ненадолго, а только до еле слышного, далекого гудка автомобиля, где-то в направлении того места, где они бросили мотоцикл.
Влюбленные отстранились друг от друга, только глаза не разрывали тонкой связи.
– Это за нами,- тихо сказал Вася и поднялся. Помог встать Маргаритке и сухо сказал:
– Идем.
Они вышли из леса и окунулись в темно-зеленые волны ржи. Вася, одной рукой придерживал автомат за спиной, а во второй ощущал прохладную ладонь возлюбленной и несся сквозь колыхающееся море, словно быстроходный катер. Стройные усатые колосья били по ногам и зелеными брызгами разлетались в разные стороны.
Через
– Нам… надо поскорее… убраться… с открытого места,- задыхаясь, сказал он,- Ты… в порядке?
Маргаритка кивнула.
– Тогда… побежали,- выдохнул Вася и потянул ее за собой.
Вскоре поле закончилось кривыми рубцами проселочной дороги, отсекающими его от поросшей ивовыми кустами низины. Беглецы растянулись на прохладной траве, раскинули руки в стороны и уставились в звездное небо. Жаркая, мокрая ладонь Маргаритки нашла Васино запястье и чуть сдавила.
– Это… звезды?- сквозь жаркое дыхание сказала она.
– Да, любимая.
Он освободил руку и выглянул из-за высокой травы. Поднял бинокль и осмотрел весь черный горизонт. Никого. Нигде не сверкнул огонек. Словно все вымерло.
– А эти звезды очень высоко?
Вася поморщился от мысли, что придется рассказывать устройство вселенной и ответил:
– Они далеко ровно настолько, насколько ты можешь себе представить.
– Ха! Я могу представить о-очень далеко,- усмехнулась Маргаритка.- Так далеко, что их не будет видно, а я вижу – вон их сколько.
– Я могу сказать тебе примерное расстояние, но беда в том, что ты не сможешь оценить его. Оно может быть только в цифрах как-то определимо, а представить себе это невозможно. Мы привыкли мыслить земными расстояниями: десять метров до туалета, двести до магазина, тысяча километров до моря и так далее. Представить же расстояние до самой ближайшей звезды – просто немыслимо! Хватит об этом. Нам надо идти.
– Ну, погоди. Расскажи еще что-нибудь.
– Это сейчас неважно. Идем.
Вася поднялся и потянул за руку Маргаритку:
– Надо переправиться через реку…
– Ты обещал показать мост,- выпалила она.
– Ну, хорошо, мы подойдем немного ближе, и ты увидишь его.
Вася взял чуть левее первоначального направления и уверенно зашагал, высоко поднимая ноги в сочной траве. Вскоре показалась черная река, сверкающая тысячами отблесков далеких звезд. Другой берег отгородился частоколом деревьев, выстроившихся плотным строем на обрыве вдоль самой воды, и уходил за горизонт, сливаясь с чернотой ночи. Посередине реки быстро плыло костлявое дерево. Течение несло его со стороны моста, и Вася обрадовался, что им не придется плыть в сторону ржавого остова. Ему не хотелось приближаться к железной громадине, несмотря на то, что мост был старым и не рабочим. Отсюда его видно не было, но наверняка он давно осыпался.
Они вышли на небольшой песчаный пляж, тянущийся в обе стороны. Вверх по течению река немного заворачивала влево и скрывалась в ивовых зарослях, нависших над выдающейся в реку косой.
– О-о! Это все вода? Это река!- Маргаритка хлопнула в ладоши и раскрыла рот от удивления.
– Да, это река, и ее нам надо переплыть,- задумчиво проговорил Вася.
Он с минуту рассматривал берег. После немного прошел вниз по течению. Вернувшись на прежнее место, снял куртку, расстелил ее на песке и сказал: