Выжить в Сиэтле
Шрифт:
— Сатир, — кивнула Диана. — Как раз это слово я и пыталась вспомнить и, поверь мне, Алан именно такой. Он абсолютно чокнутый... Бедная моя мама. Такие вещи невозможно скрыть от людей.
Болан и сам знал это.
— Да, скрыть ничего нельзя, но если бы дело сводилось только к распутству... Видишь ли, у Алана имеется другая, более серьезная проблема.
— Да, ты прав, — спокойно согласилась она. — Я думаю, он действительно болен. Он пытался изнасиловать меня, когда мне исполнилось пятнадцать. Тогда я была просто в ужасе. Ведь я
Болан моргнул от неожиданности, и у него вырвалось удивленное:
— Да-а?!
— Честное слово. Видишь ли, я заболеваю и едва не теряю сознание, когда кто-нибудь уколет палец. Мой отец был... ну... мы нашли его в ванне. Он вскрыл себе вены. С тех пор я не выношу вида крови. — Она сморщила точеный носик и з раздумье замолчала. — Я не знаю, может, после вчерашнего крещения в кровавой купели что-либо изменится. Честно говоря, проснувшись, я не испытывала болезненного состояния. Ничего, кроме твоего присутствия.
Болан с пониманием кивнул. Он закурил сигарету и вернул ее рассказ в нужное русло.
— Значит, однажды ты уже пырнула ножом своего отчима...
— Ножницами, — поправила она. — И не так уж сильно. Конечно, я думаю, что могла бы его убить. Во всяком случае, он так подумал. Острые концы ножниц пробили ему ладонь. Но он перепугался, это уж точно. А я выпуталась из дикой ситуации.
— Ты бы сделала это снова? — спросил Болан. — Теперь?
Она ненадолго задумалась и ответила, тряхнув головой:
— Думаю, да. В крайнем случае. Кстати, Алан по-прежнему подбивает ко мне клинья, но я уже научилась отбивать его наскоки. А когда он начинает сатанеть, я просто говорю ему: «Алан, я убью тебя». И он мне верит. — Диана вздохнула. — Наверное, тебе не интересно рыться в этом грязном белье?
Болан возразил, пытаясь скрыть улыбку:
— Нет, интересно. А как твоя мать относится к приставаниям своего мужа к падчерице?
— Она ничего не знает. Я бы никогда не смогла ей об этом сказать. В тот первый раз, когда я его ранила, Алан всем говорил, что порезался ножом для вскрытия писем. Но мать знает о других его фокусах, о толпе сменяющих одна другую женщин без лиц и имен. Она тоже считает, что он свихнулся на почве секса.
— Он свихнулся не только на сексе, — со вздохом сказал Болан. — Тебя не удивляет мой интерес к этому сукину сыну?
Она улыбнулась, но глаза ее оставались серьезными.
— Я думаю, ты сам мне все расскажешь? И, кстати, как насчет пары слое о себе?
— А ты обо мне ничего не знаешь?
— Не пытайся меня убедить, что ты секретный агент правительства.
Болан хмыкнул:
— Хуже.
— О Боже, нет! Неужели ты наркоман?!
Кульминационный момент знакомства всегда был самым тревожным для Болана. Разные люди по-разному реагировали на его откровения. Мак полагал, что девушка знала, кто он такой, с самых первых
— Меня зовут Болан.
— Болан... как?
— Мак Болан.
— А-а! — улыбнулась она. — Красивое имя, не уступает Тору. Оно тебе подходит. Но объясни, почему я должна о тебе знать?
Мак надеялся, что само имя ей уже все скажет. Несомненно, оно вертелось на языке у любого, кто читает газеты или смотрит по телевидению программы новостей.
Диана продолжала:
— У меня такое впечатление, что я уже слышала твое имя раньше, нет?
Болан порылся в выдвижном ящике стола и бросил ей на колени снайперский значок.
— Некоторые узнают меня по ним, — сказал он тихо.
Девушка недоуменно повертела значок в руке.
— Хм! И что это должно означать? Это ведь военный значок? Железный крест, что ли? — засмеялась она. — Да ты, никак, неонацист?
Он покачал головой, глядя ей прямо в глаза.
— Мальтийский крест означает посвящение и верность долгу. Во всяком случае, так утверждают специалисты по геральдике. Я его использую для извещения о вынесении приговора. Круги в центре представляют собой мишень. Это знак отличия стрелка-снайпера.
Зрачки девушки вдруг расширились, превратившись в бездонные колодцы, а лицо покраснело от волнения. Казалось, у нее в горле сперло дыхание, потом она пискнула что-то и, закрыв лицо руками, откинулась на спинку стула. Глядя на Мака сквозь пальцы, она торопливо зашептала:
— Да, да! Я знаю тебя. Я все о тебе знаю! Ты очень крутой парень, мистер Болан. Я чувствую... Боже!.. я чувствую... почему ты мне не сказал сразу? Я имею в виду до... до... Ты понимаешь?
Болан пожал плечами и ответил:
— Я считал, что ты все знаешь. Я «представился», когда вошел в склад. Ты ведь была там.
— Да, но я... я думала только о своем ужасном положении. Я... я не...
Мак спросил:
— Что ты делала ночью на складе?
— Они меня туда затащили... — Диана замолчала и ее взгляд заметался по рубке. — Так что же, я вам безразлична, значит, все это просто?.. Выходит, я тебе понадобилась только для твоего дела?
— Конечно, нет, — резко оборвал ее Болан, — хотя, пока ты здесь, ты могла бы мне помочь. Мне нужно знать, что ты делала на том складе.
— Туда меня притащили громилы Алана, — фыркнув, раздраженно бросила Диана. — Они заставили меня показать, где находится то барахло.
— Какое барахло?
Она пожала плечами.
— Я не знаю. Я вообще ничего не знаю. Они привозят морем и по воздуху какие-то ящики, а вот что в них, и что они с ними делают, я понятия не имею.
— Почему местонахождение груза должна была показать ты? Откуда оно было тебе известно? Какую роль ты играла в этой истории?
Диана тряхнула головой и криво улыбнулась.