Выжженная земля
Шрифт:
По крайней мере, они уходили. Я изо всех сил старался сделать этот факт весомым, не задумываясь о том, что значимость его меркнет перед тем бесспорным доказательством, что я видел глазами Вулкана.
Рууман тоже следил за Железными Воинами.
— Два гравицикла означают, что третий где-то рядом. Предположу, что это наша рыщущая тень.
— Он жив, — сказал я Сотворённому Железом, ведя взглядом от брошенного лагеря до входа в пещеру. — Вулкан жив.
— Саламандр, ты сам сказал, что нет.
— Шлем был не там, где он пал, — сказал я, цепляясь за соломинку. — Значит, он мог выжить и подобрать
— Кроме этой записи, ничего не осталось, — продолжал убеждать Рууман. — Он мёртв, Ра'стан. Прими это, чтобы мы могли уйти отсюда и прожить немного дольше.
— Нет.
Занималась подлинная заря, солнце Исствана проникло в скалы, изгоняя тени. Оно ничего не могло поделать с идущей с севера радиационной бурей, но сейчас это вряд ли имело какое-то значение.
Я поднялся на ноги и встал рядом с Усабиусом на краю скалы.
Танковая колонна внизу уезжала.
— Время пришло, нужно идти сейчас, — сказал, и Усабиус согласно кивнул.
— Это дорога приведёт к смерти, — сказал Рууман и тоже встал, но повернулся в другую сторону.
— Тогда мы выбираем смерть! — прорычал я. — Потому что кроме неё на этом проклятом мире нас ничего не ждёт!
— Я не могу пойти с тобой туда, сын Вулкана, — ответил Сотворённый. Он убеждал меня пойти с ним. — Не жертвуй собой так глупо и бесцельно. Живи, и пусть предатели заплатят за твою жизнь. Я сделаю так. Пока мы живы, есть надежда. Пожалуйста, идём со мной, Ра'стан.
Медленно, опустив голову, я покачал головой. Путь лежал передо мной, и отклониться я не мог. А когда вновь поднял взгляд, Рууман уже исчез среди скал на другой стороне.
— Не беспокойся, брат, — сказал Усабиус со спокойной убеждённостью, — нам предстоит дело, касающееся Саламандр. И хорошо, что займёмся им только мы.
— Да… Только мы.
На востоке солнце уже поднялось за горизонт, окрасив вулканические равнины красным.
Я глянул на предстоящий нам путь — и на пока ничего не подозревающих охотников. Они были слишком близко, чтобы мы могли избежать их полностью. Не уверен, что удастся пробраться через лагерь, не говоря уж о том, чтобы пережить то, что можем встретить в самой пещере.
— Идём по краю лагеря — сказал я, показывая на неровную цепь похожих на клыки камней. Встретил взгляд Усабиуса: горящий, полный уверенности. — Пригнись и поторапливайся, — добавил я.
— Вулкан жив, — сказал брат.
— Вулкан жив, — отозвался я, потом мы вместе перепрыгнули через каменный барьер и побежали, будто за нами гнались адские змии Ноктюрна.
И были лишь на полпути, когда услышали крик оглушительнее выстрела.
Рууман был прав. Железные Воины нас увидели.
Я рискнул оглянуться и увидел, что основная колонна продолжает двигаться, но два гравицикла развернулись и с рёвом мчались навстречу нам. Тупоносые, громоздкие, они с угрожающим рёвом неслись сквозь предрассветную дымку. Угловые обтекатели спереди придавали машинам ещё более суровое и беспощадное впечатление. Приблизившись, их дикие пилоты закрутили над головой шипастыми цепями и заулюлюкали в предвкушении убийства. Остальные Воины предоставили ездокам разбираться с нами, а сами продолжили уезжать от приближающейся бури.
Я прикинул, что гравициклы, при их бешеной скорости, догонят нас метров через тридцать. Носовые
А ещё оба нацелились на меня.
— В пещеру. Быстро! — крикнул я.
Усабиус побежал вперёд, а я замедлил бег и вынул цепной меч.
Два воина верхом против одного на ногах. Шансы были явно не в мою пользу.
Мой шлем лежал на скалистом уступе, рядом со шлемом примарха. Впопыхах, потрясённый, я забыл оба. Резкий запах выхлопных газов добрался до меня раньше предателей. Взметнулся чёрный песок, запорошив глаза. Я почувствовал нефтехимическую вонь двигателей, ощутил дрожь земли от их работы, хоть машины и летели, не касаясь поверхности.
— Вулкан жив! — зарычал я, прижимая меч ко лбу, последний раз отдавая честь. А когда опустил руку, готовясь к бою, зубья вращались и были уже неразличимы.
Подойдя на расстояние двадцать метров, охотники разделились.
Окружённый, я мог сражаться лишь с одним из них. Причём с каким, значения не имело. Выберу одного — другой нападёт сзади. Я уже почти чувствовал, как клинки пронзают броню и плоть…
— Вулкан жив… — прошептал в последний раз, взглянув на Усабиуса и вход в пещеру краем глаза. Не увидев брата, стал надеяться, что он добрался.
Резкий шум раздался справа, стаккато четырёх стволов, изрыгнувших смертоносную паутину тёмно-красных лучей. Одновременно в воздухе сверкнула мерцающая актиническая вспышка. Мгновением позже Воины кратко вскрикнули, когда смертоносные лучи вонзились в гравициклы и превратили живую плоть в прах.
Обе машины врезались в землю, разбитые и горящие. Рядом упали фрагменты брони предателей — нагрудники, поножи, ботинки и перчатки, в которых не было ничего, кроме пепла.
Я узнал действие разрушительный эффект волкитного оружия. Адепты Марса сделали его особенно эффективным против живых тканей. Верхом на третьем гравицикле летел Рууман, под носовой частью машины ослепительно-ярко светилась кулеврина. Когда лучевое оружие отключилось, Эразм задействовал вспомогательное. Спаренные болтеры в обтекателе застреляли, и двойные дульные вспышки, как звёзды, вспыхнули в полумраке.
Не знаю, планировал ли он это. Может, это был запасной план, к которому он прибег, когда осознал, что остаётся один. Конверсионного излучателя не было — вероятно, был использован для ликвидации предыдущего владельца и был признан слишком громоздким и неудобным для использования с гравицикла.
— Да воздаст тебе Император, отважный глупец, — негромко сказал я, когда он пронёсся мимо и обрушил шквал огня на «Носорог». Зайдя сбоку, Рууман попал в топливные баки, и БТР превратился в шар прометиевого огня.
Сотворённый Железом ехал, а орудия на башнях танков следовали за ним. Орудийный огонь вздымал облака вулканического песка, но я уже бежал со всех ног и не увидел, удалось ли моему спасителю бежать.
Железные Воины не собирались упускать его — я слышал далёкие крики и клятвы отомстить. Не забыли и про меня. Теперь, когда небесных охотников не было, я мог ускользнуть, и делом чести было не допустить этого. Но по сравнению с гравициклами танки были медлительными и неповоротливыми. И вход в пещеру был уже слишком близко, чтобы схватить меня до того, как я в неё войду.