Выжжено

Эшбах Андреас

Хозяин встретил Майерса как постоянного клиента, одарил Таггарда, которого Майерс представил как своего нового коллегу, благожелательным кивком и провёл их к стоящему обособленно и потому спокойному столику. По-английски он говорил бегло, хоть и с сильным акцентом. Официально они считались сотрудниками «American Agrofood Trading Company» – компании, импортирующей сельхозпродукты из Северной и Южной Америки.

Майерс нервничал. Таггард внезапно заподозрил, что у его молодого коллеги могут быть проблемы с возрастом:

всё-таки он на пятнадцать лет моложе своего подчинённого.

– Да, – признался Майерс в ответ на его вопрос. – Я знаю, что это глупо, но… мне как-то не по себе.

Таггард устремил взгляд в меню.

– Но вы же здесь профи. Я-то ведь даже не понимаю по-арабски. – Он приподнял меню. – И английский перевод тут мало помогает.

Майерс перегнулся через стол.

– Мечуи – жаренное на гриле мясо ягнёнка, очень вкусно. Шаурма – это мясо с вертела, которое они тут тоже отлично готовят…

– Я просто закажу то же, что и вы.

– В принципе вы можете заказать что угодно. Тут не ошибёшься.

– Побольше бы на земле таких мест, о которых можно было бы сказать то же самое.

В этот момент их внимание привлекли громкие голоса в глубине зала. В ресторан вошёл тучный мужчина лет пятидесяти в компании других мужчин, окружавших его, точно свита. Он вёл себя по-барски, что невольно настроило Таггарда против него.

– Кто это? Мафиозный босс? – тихо спросил он.

Майерс поперхнулся.

– Господь с вами! Это Саид Ибн Фарук Ибн Абдул-Азиз, саудовский принц.

– Никогда не слыхал.

– Я бы сильно удивился, если б вы слыхали. Их, этих принцев, двадцать тысяч.

Таггард недоверчиво взглянул на своего начальника.

– Двадцать тысяч принцев? Да вы шутите!

– Все мужские потомки Абдул-Азиза Ибн Сауда, основателя государства и первого короля, являются принцами. Они заполняют телефонную книгу Эр-Рияда целыми страницами, – мрачно объяснил Майерс. – Каждый из них находится на содержании государственной казны – и имеет полдюжины жён, с которыми производит на свет следующую порцию из сорока-пятидесяти принцев, ни на секунду не задумываясь о том, что будет с ними дальше.

Таггард тихонько присвистнул сквозь зубы.

– Интересно.

Двое из официантов принялись выпроваживать некоторых посетителей, явно для того, чтобы освободить лучшие столики для принца и его свиты. Посетители вроде бы возмущались, что оставило принца равнодушным; тем не менее требованию все подчинились.

Так вот как оно здесь заведено. Видимо, размышлял Таггард, владелец ресторана воспринимал присутствие здесь принца, несмотря на всю «инфляцию» королевской крови, как честь для себя. Посещение какой-нибудь кинозвезды, например, могло бы так украсить кафе в Нью-Йорке.

Майерс снова уставился в меню.

– Закажу-ка я себе ягнёнка, – решил он. – А перед этим, в качестве закуски,

медзех и хумус, а ещё… хм-м… – Это наводило на мысль о том, что Майерс не особенно хочет видеть то, что творилось вокруг.

Они сделали заказ, и после этого Майерс вполголоса сказал:

– Я знаю, спрашивать не полагается… Но я не устаю удивляться, что делать в Саудовской Аравии человеку, который не говорит по-арабски.

– Играть роль офисного служащего, – ответил Таггард. – И до пенсии есть хлеб, полученный в качестве милостыни.

Официальное его задание гласило: писать отчеты о состоянии саудовского народного хозяйства.

– Честно признаться, я не так уж хорошо знаю компанию.

Таггард огляделся, оценивая вероятность того, что их разговор кто-то может слышать. Ещё десять лет назад он бы резко окоротил Майерса: вести служебные разговоры в публичном месте нельзя. Но сегодня он говорил себе: «А, плевать на это».

– Я перед этим был в отделе экономики.

– Да?

– Зарубежной экономики.

Наконец-то Майерс понял.

– Ах, вот оно что. Вот оно какое – оперативное задание…

– Да. Оно самое.

Принесли закуски, две большие тарелки с пикулями, паприкой, баклажанами, томатами, луком и густой светло-коричневой кашей. Приборов не дали, и Таггард делал всё, как Майерс: отламывал кусочки лепёшки и с их помощью отправлял в рот еду.

– Мне кажется, это очень приятно, – говорил Майерс, жуя. – Если, конечно, хорошо разбираешься в экономике. Никакого риска, что дело кончится кровью, не так ли?

– Раньше – да. Но в последнее время… Это было причиной, по которой я подал прошение на перевод. – Таггард кивнул на кашу, вид которой ни о чём не говорил, но вкус был отменный. – Что это?

– Хумус. Каша из нута, турецкого гороха.

– Если честно: арабы могли бы до блеска отполировать свой имидж, просто импортируя свою кухню. Это вкусно – необыкновенно.

Майерс улыбнулся – впервые с тех пор, как встретил Таггарда в аэропорту.

– Это самое большое преимущество для тех, у кого здесь постоянная дислокация.

– Правда, сразу хотелось бы выпить холодного пива.

– И тут мы переходим к самому большому изъяну здешней постоянной дислокации.

– Они тут действительно обходятся? Без алкоголя?

– Тюрьма, наказание палками на площади перед Большой мечетью и изгнание из страны, если вы прилюдно пьёте алкоголь.

– О'кей, – вздохнул Таггард и взял стакан с водой. За столом принца снова поднялся шум, официанты забегали, и вскоре после этого к своим выдающимся гостям вышел хозяин – с таким лицом, будто идёт на собственную казнь. Принц что-то ему сказал, сопровождая речь размашистыми жестами, и когда хозяин после этого кивнул и поклонился с мучительно искажённым лицом, принц извлёк на свет божий чековую книжку.