Вызов (дилогия)
Шрифт:
— Доброе утро.
Я настороженно переводила взгляд с подруги на Дилана и обратно. Ким выглядела ни капельки не смущённой. Можно подумать, это не Дилан Митчелл, которого она, к слову сказать, никогда в жизни не видела, готовит на моей кухне, а папа или, к примеру, Стив.
Бросив на меня быстрый взгляд, Дилан ободряюще подмигнул и снова вернулся к своему занятию.
Сделав страшные глаза, я многозначительно посмотрела на подругу.
— Да! Я умирала от любопытства! — Заявила она, ни капли не смущаясь. — После того как Макс прошелестел мимо в роскошном джипе,
— Ким!
— Извиняюсь.
Она бросила быстрый взгляд на занятого готовкой Дилана. Даже со спины было видно, что ситуация его забавляет.
— В общем, я зашла в дом и обнаружила Эбби в компании незнакомого охренительного мужчины, готовящего вам завтрак. — "Охренительного" Ким произнесла одними губами и только для меня.
Я очень, очень внимательно смотрела на подругу. Никогда не считала её дурой, как и лицемеркой. Кимберли Хейз всегда говорила правду, всегда была за справедливость, и сейчас, в эту самую минуту, когда моё прошлое встречается с моим настоящим, в надежде перетечь в будущее, её присутствие здесь, её поведение, реакция на происходящее — всё это было для меня очень важным. Ким — моя сестра. Моя ближайшая подруга. А Дилан? Дилан — моя жизнь. Человек, без которого она была бы… да ничем бы она не была! Для меня очень важно, чтобы эти две жизненные составляющие дополняли друг друга. Два мира, две судьбы, две грани меня. Они встретились на моей старенькой кухне за утренней яичницей и яблочным пюре для моей дочери. Нашей дочери.
Я чувствовала, как неистово колотится сердце. Не знаю, чьих комментариев от встречи я ждала больше: Дилана или Ким.
— Вы позавтракаете с нами, Кимберли? — вежливо поинтересовался Дилан.
— Спасибо, но мне пора. Приятно было познакомиться, Дилан.
Поднявшись, она протянула руку. Дилан ответил на рукопожатие.
— Мне тоже.
— Ты меня проводишь? — Обратившись ко мне, Ким сделала "страшные глаза".
— Конечно!
Мы молча вышли из кухни.
— Она так на него похожа.
— Да.
— Ты любишь его?
Лишь на мгновение я задержалась с ответом.
— Очень.
Ким грустно улыбнулась, затем подошла и обняла меня.
— Не бойся. Главное, не бойся, ладно?
— Кими, скажи, что будешь рядом.
— Буду, Лив. Я буду вместе с вами. Никогда в этом не сомневайся, родная.
На кухне Дилан раскладывал яичницу с беконом и сладким перцем. Перед Эбби уже стояла тарелка, и она орудовала в ней пластиковой вилкой.
Я достала из морозилки несколько круассанов и положила их размораживаться в микроволновку.
— Кофе?
— С удовольствием. Но чуть позже. Садись, поешь, пока не остыло.
Сам Дилан сел рядом с Эбби, пододвигая кусочки яичницы ближе к краю её тарелки.
Я села на стул и стала лениво ковыряться в своей.
— Надеюсь, Ким не очень тебя побеспокоила?
— Нисколько, — ответил Дилан мягко. — Твоя подруга с порога заявила, что знает, кто я, поэтому особой неловкости не было. Я сразу понял, что эта та самая Ким, о которой ты
Я наблюдала, как аккуратно Дилан разделывает яичницу, чтобы Эбби было удобно есть. Подцепив один кусочек вилкой, он поднёс его к её ротику. Как само собой разумеющееся, Эбби открыла рот и преспокойно сомкнула на вилке губки.
Я замерла. Эбби делала так и раньше и до сих пор любила, когда её кормили. Но в основном моя дочь, так же как и Макс, стремилась к независимости: к тому, чтобы с ней считались и относились как к равной. И я дала бы руку на отсечение, что с Диланом она обязательно должна была сыграть во взрослую девочку, но никак не есть у него с рук.
Я смущённо опустила взгляд, понимая, что этот момент, немного личный для Дилана и Эбби, должен остаться незамеченным. Он должен стать чем-то сокровенным для этих двоих. У них на это есть полное право.
Встав из-за стола, я поблагодарила Дилана.
— Спасибо, очень вкусно.
— Ты почти ничего не съела, — заметил он.
— Обычно я не завтракаю. Только выпиваю кофе. Для меня этого достаточно.
— Я запомню.
Поставив кофе на плиту, я включила чайник. Круассаны разморозились. Я установила большую температуру и включила таймер.
— Кто с чем будет круассаны?
— А с чем вы обычно едите? — поинтересовался Дилан.
Я залезла в холодильник, оценивая содержимое полок.
— Есть масло. Мёд. Шоколадная паста, Арахисовое масло. Апельсиновый джем и яблочное варенье.
— Ваенье! — потребовала Эбби.
— Мне тоже варенье, — подхватил Дилан.
— О’кей. Значит, для вас яблочное варенье, а для меня — апельсиновый джем.
— Ты любишь яблочное варенье? — спросил Дилан Эбби.
Вместо ответа Эбби подвинула к себе чашку с вареньем, достав двумя пальчиками кусочек яблока, положила его в рот.
— Кусно!
— А яблоки?
— Дя, — по её пальчикам стекало варенье, и она облизывала их.
Я протянула ложку.
— Эбби, не надо есть руками.
— Так куснее, — объяснила дочь и, подцепив следующий кусочек яблока, протянула его Дилану: — Есь!
Я хотела, было, её остановить, но в это время посмотрела на Дилана: он выглядел безумно счастливым, когда, наклонившись к ручке дочери, осторожно взял губами её пальчики.
— Ммм, — промурлыкал он. — Ты права, солнышко. Так определённо вкуснее.
Эбби засмеялась.
Я пила кофе и с удовольствием наблюдала за этой парочкой сладкоежек: Эбби кормила Дилана вареньем, а он её круассанами. Они одинаково жмурились, когда лакомство попадало им в рот, и практически одинаково держали чашки, отпивая чай и кофе соответственно.
Эбби упорно не хотела уходить из кухни. Дилан развлекал её, пока я мыла посуду и убирала со стола. Он расспрашивал о том, что она любит есть, кто из мультяшных героев ей больше нравится, какая любимая игрушка — обо всём на свете. А она без умолку болтала, иногда отвечая невпопад, но совершенно не смущаясь. С большим трудом мне удалось увести её наверх, чтобы умыть и переодеть.