Вызов (дилогия)
Шрифт:
— Это младший Ньютон, сын Джессики и Рона, — пришла на помощь Кэтрин.
— А! — я улыбнулась. — Ну, конечно. Привет, Джордж. Как ты вырос! Как поживает твой брат? Адам, кажется?
— Да, Адам. Он тоже приедет. А что за сюрприз?
— Приедешь-узнаешь. — Кэтрин потрепала мальчика по голове, и, беззаботно пожав плечами, он убежал.
Макс поначалу настороженно отнёсся к новым знакомым, но уже через два часа дом сотрясался от детских криков и беготни. Девочки не отставали мальчишек, и как бы нам, ни хотелось предоставить детей самих себе, приходилось то и дело их приструнивать.
Джессика с первой же минуты
— Рада видеть тебя, Лив, — она заключила меня в объятия. — И рада, что вы теперь в Сиэтле.
Оказалось, что Макс будет ходить в один класс с младшим Ньютоном, и я мысленно поблагодарила за это бога. По словам Джессики, Джордж был на хорошем счету у ребят, а для новичка заиметь такого знакомого совсем неплохо.
Адам Ньютон сразу взял инициативу в общении в свои руки. Некоторое время Макс смущённо отвечал на его вопросы, но вскоре расслабился. Лиззи из кокетства демонстративно не замечала мальчиков, а Эбби, привыкшая к тому, что вокруг то и дело появляются новые лица, восприняла их появление как должное. Она не отходила от ребят, когда они играли в аэрохоккей, и возмущенно вопила, когда они не давали ей сделать удар. Лиззи заступалась за подружку. Потом они устроили шумную возню в бассейне, и взрослым пришлось гасить то и дело возникающие конфликты.
Знакомство прошло относительно неплохо, и вечером, лёжа в кровати, Макс признался, что мальчики ему понравились. Особенно Адам. И он с большим нетерпением ждал завтрашнего дня, когда они снова приедут и будут вместе играть в доме на дереве. Наконец-то у Макса появилась компания, и я вздохнула спокойно.
В субботу я встала пораньше. Накануне Лорен выделила мне хороший кусок говяжьей вырезки и показала где лежит необходимая утварь. Перед глазами встала просторная, с иголочки, кухня в новом доме, и я с радостью отдалась воспоминаниям о тех часах, что провела там с Диланом. Уезжали мы с сожалением, понимая, что, пока не скажем Максу о характере наших отношений, переехать туда не можем. Тогда же Дилан и рассказал о поездке в Сан-Франциско, и попросил отложить решающий разговор до его возвращения. Как любой приговорённый к казни, я была рада её отсрочке.
В пылу готовки я не сразу заметила, что уже не одна, и, лишь краем глаза уловив
движение за спиной, обернулась. Прислонившись к дверному косяку и сложив руки на груди, за мной с интересом наблюдала Фиби.
Я опешила.
— Фиби? Это ты?
На её лице заиграла хорошо знакомая кривая ухмылка — такая же, как у брата.
— Что, так сильно изменилась?
К сожалению, моё быстрое "нет" прозвучало не очень убедительно, потому что Фиби действительно изменилась. Это была уже не та задорная девчушка, с которой мы познакомились три года назад — теперь передо мной стояла красивая молодая женщина. В первую очередь изменился её взгляд. Он был серьёзным и немного уставшим — может, из-за теней, залёгших под глазами, или излишней бледности, которая была едва заметна под искусным макияжем. Её волосы отрасли — впрочем, я заметила это ещё в декабре, — и были собраны на макушке в высокий хвост. Как и тогда, Фиби показалась немного поправившейся, но чёрные джинсы и приталенный тёмный пиджак, ладно сидящие на её маленькой фигурке, хорошо это скрывали.
Сдержанная, повзрослевшая Фиби — вроде бы ничего особенного — обычные изменения, происходящие всегда и с каждым, но сердце почему-то защемило.
Я улыбнулась и сделала шаг навстречу.
— Соус капает. —
— Ох, прости!
Схватив со стола рулон бумажных полотенец, я с усердием принялась оттирать с пола красные пятна. А когда поднялась, Фиби уже не было.
Я много думала о ней и в самолёте, и в машине по дороге в Лонгвью. Вспоминала и первый взгляд, и наш последующий разговор.
Она не заговаривала первой, но с удовольствием отвечала на вопросы, коих мне хотелось задать тысячу. Из-за её сдержанности пришлось ограничиваться общими темами. Я поздравила Фиби с рождением дочери, поинтересовалась её успехами, выразила искреннее желание познакомиться. Но никаких ответных приглашений с её стороны не последовало.
Нет, сестра Дилана была мила, вежлива, тепло отнеслась к моим детям. Когда мы вместе завтракали в залитой солнцем столовой, её взгляд то и дело задерживался на Максе. Это было довольно неожиданно ведь, по моему мнению, интерес Фиби должен сосредоточиться на дочери брата. Почему не Эбби, почему Макс? И когда я догадалась, почему, сразу нашлось объяснение её сдержанного поведения: Фиби искала в Максе Майкла.
Почему я решила, что все Митчеллы должны быть мне рады? Почему восприняла как должное радушие родителей? Почему не поблагодарила Кэтрин и Саймона за то, что они как ни в чём не бывало возобновили со мной знакомство? Кем я была для них до того, как они узнали про нас с Диланом? Кэтрин права: мне ещё только предстоит стать одной из Митчеллов, и для сестры мужа я до сих пор — случайная знакомая. А из-за разлада между Джейсоном и Диланом глупо рассчитывать, что она кинется ко мне с распростёртыми объятиями. Что же касается дома, его Фиби делала в первую очередь для брата.
Но было ещё кое-что. Запрятанный в дальние уголки души страх вырвался наружу: эгоистичный, противный, как растаявшее мороженое, такой же липкий и приторный, — страх осуждения. Я боялась этого, когда впервые рассказала обо всём Ким; именно осуждения я ждала от Эллен, и от своего отца — ото всех, кто узнавал мою историю. И в том, что родные и друзья — старые и новые — оказались более чем великодушны, не было моей заслуги: Я изменила мужу, Я родила ребёнка от другого мужчины и Я два года это от него скрывала. И после всего должно было ждать чего угодно, но только не безграничной любви и понимания.
И вот сейчас в глазах Фиби я впервые увидела осуждение и оказалась к нему не готова.
Я колебалась: заехать ли сначала домой или же сразу отправиться к отцу в офис. Решив сначала проехать мимо папиного дома, я с удивлением обнаружила с десяток патрульных машин, припаркованных с обеих сторон улицы. Среди них были и "хонда" Ким, и пикап Бена и Сандры, и грузовик Марти Вуда… Сердце ёкнуло, и только завидев ярко освещённые окна дома, тревога сменилась благодарностью: друзья не оставили отца одного в этот день. Правда, в том, что шериф Дэвис пребывал от этого в восторге, у меня были сомнения.
Зайдя в дом, я нос к носу столкнулась с мужем Сандры.
При виде меня Бен поперхнулся пивом. Откашлявшись, он вытер лицо тыльной стороной ладони и отряхнул с рубашки мелкую россыпь капель.
— Нельзя же так пугать, Ливи!
— Привет. — Подставив щёку для поцелуя, я кивнула в сторону гостиной. — Что здесь происходит?
Бен Хаскелл всегда слыл джентльменом, — моментально перехватив сумку, он помог мне раздеться.
— А сама ты как думаешь? Празднуем день рождения Генри.