Вызов
Шрифт:
– Что случилось? – спросил Галаэрон. – Мы заблудились?
– Заблудились? – Мелегонт медленно повернулся на месте, вглядываясь в серый туман вокруг них. – Боюсь, что да.
Галаэрон издал стон:
– А ты не можешь отменить заклинание?
– Это не разумно, – отозвался маг. – Вероятнее всего, мы бы вернулись на родной Фаэрун, но если я где-то ошибся поворотом...
– Почему бы нам просто не пойти к костру? – спросила Вала.
– Костёр? – оживился Мелегонт. – Где?
Женщина указала в серую даль, но Галаэрон не разглядел ни намёка на огонь.
Волшебник
– Превосходно!
Хранитель гробниц отступил на пару шагов и тоже направил взгляд поверх плеча Валы. И действительно, он увидел два крошечных жёлтых пятнышка с белыми искрами вокруг.
– А вы уверены, что это огонь?
– Так он выглядит из Грани, – подтвердил Мелегонт.
Не прошли они и полдюжины шагов, как пятнышки растянулись в небольшие круги пламени, окружённые завихрениями серого тумана. Волшебник дал знак Вале и Галаэрону держать мечи наготове и вывел их на свет костра.
Пламя сразу же приобрело привычный оранжевый цвет, и кто-то жалобно и удивлённо воскликнул:
– Ради Единого! – В стороне от костра стоял невысокий толстый человек в засыпанном снегом плаще с капюшоном. Розовые руки незнакомца были подняты вверх, чтобы показать, что в них нет оружия. – Не причиняйте мне вреда, возьмите всё, что у меня есть... как бы скудно это ни было!
Мелегонт жестом показал мужчине опустить руки:
– Тебе нечего бояться, пока ты сам нам не угрожаешь.
Коротышка перевёл взгляд с крепко сложенного волшебника на его хорошо вооружённых спутников и решил не опускать рук:
– С чего бы такой грозной троице бояться такого жалкого бедняка, как я?
Хотя плащ незнакомца выглядел поношенным, а борода была растрёпана, он едва ли походил на нищего. Его лицо было круглым и ухоженным, брюшко – упитанным, а глаза – хитрыми. Он разбил лагерь возле небольшого разлома высоко в горах. Спутанные заросли чёрного ельника слабо защищали от свирепствующей снежной бури с востока – той самой, которая, по мнению Галаэрона, и создала странную завесу, что заставила Мелегонта свернуть с пути через тени. Единственная лошадь с грустными глазами стояла на привязи под навесом из поваленных стволов; седло и седельные сумки небрежно валялись в укрытии. Кобыла выглядела такой же подавленной, как и её хозяин, однако её шкура лоснилась от ежедневного вычёсывания, да и, – если на то пошло, – животное явно хорошо кормили. Маг внимательно изучал лагерь, взгляд перескакивал от костра к навесу и к лошади, хотя вроде бы всё находилось там, где и должно быть.
Продолжая держать руки над головой, коротышка кивнул в сторону бревна, на котором он раньше сидел:
– Приглашаю вас к моему костру, – он начал закрывать рот, как будто договорил, затем неожиданно выпалил: – В любом случае, я не смог бы вас остановить.
– Нам бы не хотелось тебе навязываться, – Мелегонт огляделся. – Я немного заплутал в этом снегу. Если бы ты указал нам путь к Тысяче Ликов, мы бы немедленно удалились.
– В обход ущелья? – коротышка энергично замотал головой. – Вы не пройдёте здесь.
– Думаешь помешать нам? – нахмурилась Вала.
Глаза мужчины
– Я н-н-нет… но даже вам троим не справиться с таким количеством б-бехолдеров.
– Бехолдеров? – волшебник казался скорее разочарованным, чем удивлённым. – Сколько их?
– Достаточно, – мужчина с видом безнадёжности покачал головой под капюшоном. – Моя невезучесть – это проклятие, преследующее меня всю жизнь. Сначала проницатели сознания на перевале Выбеленных Костей, потом Зентарим на Рассветном перевале, а теперь бехолдеры. Кто знает, что ждёт меня в Высоком ущелье? Говорю вам, нам не найти безопасной дороги, покуда не минуем Дальний лес!
– Может быть, и нет, – проронил Мелегонт. – Позволь мне взглянуть на этих бехолдеров. Мне иногда приходится иметь с ними дело.
Брови коротышки поползли на лоб:
– Правда? Если ты проведёшь меня через эти проклятые горы, я навсегда твой должник – не сомневайся из-за того, что я редко плачу по счетам, – испуг скользнул по его лицу, но коротышка тут же осторожно опустил руки и поклонился путешественникам. – Малик эль Сами ин Нассер к вашим услугам.
Хелбен расхаживал у изножья кровати Имесфора: два шага, затем поворот, два шага – взгляд на больного, два шага – и снова поворот. По мнению мага, эльф выглядел не лучше, чем в день прибытия, разве что щупальце иллитида больше не шарило в дыре его черепа. Взгляд лорда оставался стеклянным и безжизненным, вокруг глаз, как у енота, темнели синяки, а впалые щеки были бледны, подобно слоновой кости. Изо рта вяло свешивался язык, и не было никакой надежды, что Имесфор снова заговорит, по крайней мере, в обозримом будущем.
Хелбен сделал ещё два нетерпеливых шага, остановился и посмотрел на арадонессу, склонившуюся над больным лордом:
– Вы здесь уже почти два дня. Когда он заговорит?
Эльфийская жрица впилась в Хелбена своими чёрными глазами:
– Ваша забота о друге весьма трогательна. Имейте в виду, что именно она будет удерживать дух в его теле.
– Наша с лордом Имесфором дружба длится без малого пять веков, – с досадой прорычал Хелбен. – Он знает, что я переживаю за него, а я знаю, как он переживает за Эвереску. Если бы он знал, что там творится…
– Он знает, – прервала мага жрица Ангарад Одейнс. – Не из-за этого ли вы так стараетесь его пробудить?
Хелбен наградил её мрачным взглядом:
– Вам известно, что я имею в виду. Если бы он только знал, что мы не смогли подобраться ближе… – он не закончил предложение и с силой ударил по опоре балдахина, что заставило всю кровать задрожать. – Гром и молнии!
Лаэраль мягко взяла его под руку.
– Возможно, нам стоит попробовать что-то другое, Хелбен, – она увлекла его за собой, чтобы, обойдя кровать, оказаться напротив Ангарад, и простым кантрипом подтянула ему стул с другого конца комнаты. – Джервас пришёл именно к тебе. Возможно, если бы ты…