Вызовите ведьму!

Амери Анастасия

Я стала соскальзывать вниз по скользкой простыне и от страха стукнуться головой об пол, обхватила Майкла ногами, как смогла. Только вот он высвободился из моей неумелой хватки и сам перехватил сильными руками бедра, разведя мои ноги так широко, что мне стало неловко. Я все еще боролась с простыней и старательно напрягала шею, чтобы не лежать головой вниз, когда его губы коснулись края трусиков. Я попыталась оттолкнуть его руками, но он лишь поймал запястья и сжал вместе, припечатав своей рукой к моим же ребрам. Я осталась перед ним совершенно беспомощной, но всколыхнувшийся страх потонул в пучине эмоций и чувств, нахлынувших на меня, как только Майк прижался губами к моей промежности, начав посасывать и вылизывать тонкую светлую ткань.

Я уже

дрожала, способная лишь мотать головой в этой ужасно неудобной позе и старательно сдерживала вскрики, кусая губы, когда его язык надавливал на самые чувствительные точки. Когда в ход пошли зубы и клыки, а тонкая ткань, которую едва ли можно было назвать преградой, совсем намокла, Майк начал то ли мурчать, то ли рычать, посылая вибрации по всему моему телу. Я все же не выдержала. Так туго затягивающая пружина сорвалась, пронзая все тело, перед глазами все потемнело, внутренние мышцы стали сокращаться, а Майк так и не успокоился, напротив, будто назло до боли прикусил кожу возле клитора, посылая меня за какую-то невиданную прежде грань.

Я все же вскрикнула, содрогаясь всем телом. Наверное, если бы Майк не отпустил мои руки, впиваясь пальцами в бедра, пока продолжал атаковать мою измученную плоть, я бы точно упала с кровати. Внутри по-прежнему пульсировало, когда он сдвинул теперь совсем бесполезную ткань и погрузил в меня язык. Такой длинный и широкий. Я хватала ртом воздух, запустив пальцы в его волосы и чуть оттягивая их. Майк тряхнул головой, отчего я снова содрогнулась, ведь его язык по-прежнему был глубоко во мне.

— Майк… пожалуйста…

Я даже не знала, о чем просила, но когда он начал быстро водить языком из стороны в сторону, то и дело задевая и так болезненно напрягшийся, набухший клитор, то не смогла больше выносить это зрелище и перестала держать голову. Шея ныла, потому я расслабилась, наконец, смиряясь с позой, которую Майк мне навязал, и зажмурилась.

Еще несколько особо сильных и глубоких толчков, укус, и я снова содрогнулась, всхлипывая и даже не сдерживая стоны, покоряясь его рукам и млея от наслаждения, смешанного с болью. Я уже плохо соображала, где мы, едва способная урывками втягивать воздух, чтобы не задохнуться. Мне казалось, что на этот раз Майкл все же отстранится, но он не поднял голову, пока не вылизал все выступившие соки.

— Ты еще вкуснее, чем во сне, — мурлыкнул он, наконец, и будто в знак благодарности нежно поцеловал внутреннюю сторону моего бедра, оставляя влажный отпечаток.

Я не знала, щеки пылали от избытка крови или же от затопившего меня смущения, но не чувствовала в себе сил шевелиться, а потому так и лежала, свесившись с кровати, пока Майкл не притянул меня на матрас, уложив рядом с собой.

— Все хорошо, Джойс, я рядом, — он навис надо мной и поцеловал в шею, потом в щеку и кончик носа, обхватив ладонями мою талию и поглаживая большими пальцами живот. Когда он чуть подвинулся, явно пытаясь принять удобную позу, я ощутила бедром его твердую выпуклость, натягивавшую штаны.

С трудом приоткрыла глаза и встретила взгляд лихорадочно поблескивающих медовых глаз, сейчас зрачки были совершенно черными и круглыми.

«Все хорошо, я рядом».

Эта фраза повторялась в моей голове снова и снова, подпитывая решимость. И спустя несколько мгновений я все же подняла чуть дрожавшую руку и коснулась его штанов. Майкл вздрогнул и зажмурился, а потом снова посмотрел на меня и качнул головой.

— Не нужно, Джойс, не сейчас.

Я обвила руками его широкую шею и запустила пальцы в густые, такие приятные наощупь волосы и притянула его к себе, оставляя на губах нежный поцелуй. Вкус получился неожиданным, отличавшийся от того, что я чувствовала во сне, но не неприятным. Наоборот, он словно подстегнул меня, придавая смелости и разжигая еще горящие внутри угольки желания.

— Как насчет того, чтобы теперь тебе помолчать? — шепнула я и снова его поцеловала.

Майк держался совсем недолго, и когда я приподняла бедра, потершись о его член через ткань, застонал

мне в губы и потянулся к завязкам на спортивных штанах, в которые переоделся после ванной. Я продолжала поглаживать его шею и ласкать язык, пока он стягивал штаны и устраивался поудобнее между моих ног. По позвоночнику прошла волна мурашек, стоило мне почувствовать твердую бархатистую головку возле самого входа, но вместо того, чтобы оттолкнуть его, я обхватила ногами бедра Майка и притянула ближе, задыхаясь от своей внезапной смелости. Лицо, наверное, горело еще пуще прежнего, потому я поспешила спрятать его, уткнувшись Майклу в шею, когда он первый раз осторожно толкнулся. Проникнуть глубоко ему не удалось ни с первого раза, ни со второго, ни даже с третьего. Однако он осыпал легкими поцелуями плечо и приговаривал, чтобы я расслабилась, чтобы впустила его. В какой-то момент давление стало таким сильным, что я зажмурилась и едва не заплакала от переполнявшись меня эмоций, но легкие поглаживания Майка и его уверенные движения все же принесли плоды. С каждым мгновением он оказывался все глубже, а первые ощущения, будто меня пытались разорвать изнутри, сменились иными. Я чувствовала себя наполненной до краев, боль сменилась гораздо более приятным, тягучим чувством.

— Уверена, что не невинна? — проворчал Майкл, и я почему-то рассмеялась, немного нервно, попеременно всхлипывая. — Ш-ш-ш, ну, что ты, все хорошо. Слышишь?

Он нашел мою ладонь на своей шее и отцепил, прижав к матрасу над моей головой и переплетая со мной свои пальцы.

— Готова?

Я даже не сообразила, к чему, когда Майк вышел едва ли не до конца, а потом поспешил вернуться в горячее лоно. Толчок был таким мощным, что я едва не задохнулась, а изголовье кровати ударилось о стену. Наверное, если бы мне хватило воздуха, мой крик услышали бы во всем доме, но нам повезло, к этому моменту я могла только хрипеть и бормотать что-то несвязное. Мне казалось, что Майкл стал частью меня, с каждым новым, все более уверенным и сильным толчком, я выгибалась, царапала его спину, гладила по дорожке шерсти, ведшей к хвосту, запрокидывала голову, подставляя под поцелуи и укусы шею, и до крови кусала губы, поскольку ощущения были такими сильными, что я едва держалась в сознании. Он заполнял каждую частичку, проникая так глубоко, что задевал внутри какую-то невероятную точку, даровавшую целую бурю раздиравших меня ощущений. Трение, давление, толчок. Раз за разом, пока я окончательно не потеряла разум. И когда это все же произошло, Майкл укусил меня в шею, прокусывая кожу, толкнулся так резко и глубоко, как ни разу прежде, и замер. Тогда мой мир разлетелся на тысячи чаинок увеселительного сбора, которые я даже не хотела собирать.

Меня покачивало на волнах красивого корабля с белыми парусами. Бриз морского воздуха овевал разгоряченное тело, даря желанную свежесть и прохладу. Этот сон был куда лучше прежних, и мне совсем не хотелось просыпаться. Даже когда я почувствовала на губах настойчивые поцелуи и приятный голос с хрипловатыми нотками вдали.

— Джойс, просыпайся.

Я застонала и попыталась отвернуться от мешавших мне губ и забраться под подушку, где они меня не достанут.

Раздался смешок.

— Я бы и сам еще полежал с тобой рядом, но отец уже несколько раз подходил к двери и интересовался, почему мы еще не встали и все ли у нас хорошо. Уже полдень, Джойс. Обычно я встаю около пяти утра. Неудивительно, если он заволновался, что нас отравили.

— Пять утра? — это единственное, что уловило мое все еще дрейфовавшее на волнах сознание.

— Армейская привычка, — хмыкнул он.

— Ужасная привычка, — вынесла я вердикт.

Майкл рассмеялся, чмокну меня уголок губ.

«Приятно».

— Возможно. Но уже полдень, а у нас еще очень много дел.

— Не хочу.

— Нужно, родная, сегодня нужно.

— Не могу. Ты убил меня, — я снова попыталась залезть под подушку, но мне наглым образом сцепили в замок руки.

Майкл снова меня поцеловал, на этот раз куда глубже, но потом со стоном все же отстранился.