Вызовите ведьму!

Амери Анастасия

По щекам Джойс покатились слезы, и я стер их подушечками пальцев.

— Мы подвели ее, понимаешь? Ари не стало, а я даже ничего не могла сделать. Сама не могла. Лекс был недоволен, что ему досталась одна ведьма вместо двух, а потому нашел виновного очень быстро. Даже приглашал меня на его казнь, но я не пошла. Не смогла. Это… это было выше моих сил, — она вздохнула, отчего мой взгляд непроизвольно скользнул в вырез ее платья, но я поспешил отвлечься. Неподходящий момент для сжигавшего меня весь день желания.

— А как же родители Ари? Они не забрали Дина?

— Нет, — Джойс

прочистила горло, прежде чем продолжить. — Ее родители уехали почти сразу, не смогли вынести горя и поехали куда-то в горы, продав тут квартиру. Дин остался со мной, поскольку стал никому не нужен. Родители Ари его и видеть не могли, слишком уж напоминал о дочери и их трагедии. Даже думали усыпить, чтобы он не мучался из-за разорванной связи, но я попросила оставить его мне. Если ее родители не хотели больше видеть ничего, связанного с Ари, я, наоборот, отчаянно хваталась за эти связи. Мы с Дином походили на тени самих себя, но постепенно стали находить радость в том, что мы по-прежнему вместе. Мало фамильяров переживают своих ведьм, их сгрызает чувство бездонной холодной пропасти внутри, но я изо всех сил стараюсь закрыть эту черную дыру для него, хоть и не могу предложить ничего, кроме дружбы. Связи, как с Ари, у нас с ним никогда не будет.

Джойс не рыдала, не всхлипывала, это были старые слезы. Становилось ясно, что за плечами у нее множество часов и дней, выстраданных по потерянной подруге, в переживаниях о храброй норке и от бессилия что-либо сделать. Поэтому сейчас печаль выливалась лишь в две мокрые дорожки на ее щеках.

Я давно не видел такого спокойного горя.

— Вы не подвели ее, Джойс, — мои руки сами собой, стали поглаживать ее колени сквозь тонкую ткань платья. — Иногда разрушение и смерть приходят внезапно, без всякого предупреждения. Небеса не разверзаются молниями, дождь не хлещет, иногда это просто обычный день. Я уверен, будь вы рядом, то сделали бы все возможное, чтобы защитить ее, как это недавно показал Дин. Маленькая норка сражалась отчаяннее любого подданного страны на поле боя, ради тебя бросаясь на превосходящего по силе и размерам противника, выгрызая куски плоти. Это ли не признание, что тебе удалось вытащить его из-за грани? Что он любит тебя?

Уголок ее губ приподнялся.

— Знаю, Майк, — ее рука сама собой поднялась к моим волосам и начала их теребить в задумчивости. — Ты станешь меня презирать?

— Что? — я даже не сразу понял, о чем она.

— Из-за меня ведь казнили человека, — тихо произнесла Джойс и поежилась, а я поспешил нежно провести по ее рукам вплоть до локтей и обратно.

— Конечно, нет. Ты пошла на то, на что многие бы не решились. По сути продалась в рабство, чтобы убрать с улиц Аркена одного урода. Мне бы хотелось сказать, что лучше бы ты обратилась к кэпменам, но… Мой опыт показывает, что на дела, касающиеся ведьм, слишком часто закрывают глаза.

В библиотеке повисло молчание, даже Инга лишь тихо сопела, бросая недовольный взгляды на меня и мои руки, продолжавшие крепко обнимать Джойс.

— Ты тоже сражался в той подворотне, детектив. Мне стоит это как-то расценивать?

Во все еще блестевших от слез глазах Джойс появились хитринки, когда она посмотрела

на меня через плечо, и я понял, что ведьма очень хотела закрыть тему и переключиться. Ей нужно было переключиться.

— Я бы не бросил девушку в беде, тем более, если потом удастся получить в награду поцелуй.

Она закатила глаза и рассмеялась, стирая со щек мокрые дорожки.

— Никогда бы не подумала, что Майкл Олфорд способен на рыцарство.

— Ради прекрасной леди я всегда готов достать свои доспехи, — Джойс нащупала особо чувствительную зону у меня за ушами, и я невольно начал мурчать. Это была рефлекторная реакция, но она сильно позабавила ведьму.

— Ты как большой кот.

— Мррр-угу, — вырвалось у меня непроизвольно. — И у меня наступил мар-рт.

— Чего?

— Иди сюда, — я резко поднялся и схватил ведьму в охапку.

* * *

В момент, когда я был готов отправиться в приятную сонную негу, меня растормошили легкие касания. Джойс исследовала кончиками пальцев мое лицо, гладя брови, очерчивая скулы и ощупывая губы. Я приоткрыл один глаз и посмотрел на ведьму, лежавшую рядом. Спутанные локоны обрамляли ее прекрасное лицо, все еще розоватое после всего, что мы творили остаток дня. Я все же снял с нее прелестное платье, и мы не вылезали из кровати до самого заката. Джойс все еще лежала животом на подушках, рассматривая мою сонную морду.

— Дай мне немного времени, и я снова буду готов, — пробормотал я, пытаясь схватить ее палец губами.

— Кто мы теперь?

— Ммм… Майк и Джойс? Ведьма и детектив?

— Да нет же. Кто мы друг другу?

Теперь я приоткрыл второй глаз.

— А ты как думаешь?

— Сложно сказать. И вообще, не честно отвечать вопросом на вопрос.

— Знаю. Так чего ты хочешь… хм… от нас?

Джойс возмущенно шлепнула меня по груди, и я сонно рассмеялся.

— А ты как думаешь? — вернула она мне мой же вопрос, даже интонацию умудрилась повторить.

Я повернулся на бок, подкладывая согнутую руку в локте под голову. В комнате стремительно темнело, здесь витал аромат нашей близости. Наши обнаженные тела были окутаны этим новым парфюмом.

— Я рядом, Джойс, — я потянулся второй рукой к ее волосам. — Ты рядом, что еще нужно выяснять?

— Когда мы разберемся со всем, — она вдруг напряглась и нахмурила брови, — ты тоже будешь рядом?

Я не понял ее эмоцию, на мгновение мелькнувшую на лице. Это была надежда или что-то иное?

— Если госпожа ведьма не против, я был бы рядом… достаточно продолжительное время.

— Тогда скажи…

— О Древо, Джойс! — я приподнялся и обхватил ее подбородок пальцами. — Я запал. Ты это хочешь услышать? Так что пока не пошлешь в меня две сотни проклятий, ты от меня не отделаешься.

На лице ведьмы расцвела такая искренняя неподдельная улыбка, что я смутился. Будто сказал нечто такое, что скинуло камень с ее души.

Она растолкала подушки и осторожно опустила на меня сверху, обвивая ногами и упираясь ладонями в мою грудь.

— А ты заставь, — в ее голосе послышался игривый вызов. — Две сотни проклятий и можешь идти на все четыре стороны.