Вызовы и ответы
Шрифт:
Логика моего друга – логика здравомыслящего военного, который ясно осознает, что та строгая субординация, без которой невозможна никакая боеспособная армия, абсолютно неприемлема в современном обществе. А в изменяющемся нынче мире столь же неприемлемо единоначалие в отношениях между странами. Но правящая элита США даже и мысли не допускает о потере своего исключительного права на мировое господство.
Америку распирает от ее военной мощи. Партия силы, которая взяла там верх, категорически не желает отказываться от навязывания России ее правил поведения, поэтому перспективы диалога между нашими странами призрачны. Ну, какой может быть диалог при совершенно абсурдном условии для его возобновления? Американцы говорят нам:
Эрнест Мацкявичюс.
Вами было сказано, что европейский бизнес, пусть и не явно, уже сопротивляется американским амбициям. И вы полагаете, что он еще активнее будет подталкивать власти Европы к нормализации отношений с нашей страной?
Анатолий Артамонов.
Я полагаю, что искусственное нагнетание враждебности против России обречено в Европе на провал. Не только потому, что оно невыгодно бизнесу. Информационная война, развязанная против нас, всё более и более противна всем честным и порядочным европейцам. Западным СМИ, которыми управляют не деньги, а очень большие деньги, контролируемые американцами, не удалось представить Россию в образе свирепого агрессора. Не удалось, поскольку, как говорил Конфуций, трудно искать чёрную кошку в тёмной комнате – особенно, если там её нет.
Скоро уже год, как Европа слышит и читает о вторжении российских войск в Новороссию. Но прибывшая туда после Минских соглашений тысяча наблюдателей от ОБСЕ не обнаружила там не только полка или батальона, но и взвода из регулярных частей российской армии.
Нападение Вооруженных сил Украины на Донбасс, залпы их авиации, тяжелой и реактивной артиллерии по его городам и селам Европе месяц за месяцем преподносили как операцию по освобождению Донецкой и Луганской областей от захвативших там власть «террористов». Но жители этих областей не с цветами встретили украинских «освободителей», а с оружием в руках. Они под командованием «террористов» отбросили украинскую армию к границам Донбасса. Они под руководством «террористов» дружно принялись восстанавливать разрушенные украинскими бомбами и снарядами жилые дома и предприятия.
Европа не может верить вранью вечно, ибо у неё нет для этого резона. До неё разными путями доходит достоверная информация о том, что Россия направляет на Донбасс не самолеты-штурмовики, не нашпигованные ракетами вертолёты, а конвои с гуманитарной помощью. Миролюбие нашей страны – это факт. Ее открытость к дальнейшему взаимовыгодному сотрудничеству с Европой – тоже факт. А против фактов, как в народе говорят, не попрёшь. Общественное мнение в большинстве европейских стран, вопреки СМИ, не склонилось к тому, чтобы увидеть в России врага. И, следовательно, в скором времени за возобновление полноценного партнерства с нами начнут выступать не только представители бизнеса, но и многие политики Европы.
Эрнест Мацкявичюс.
В моем сознании политики на Западе – просто публичные фигуры, которые сами по себе мало что определяют. А зависят они, прежде всего, не от общественного мнения, а от денег. Их личностный потенциал, как мне кажется, невелик. Люди с энергией и интеллектом в той же Европе выбирают карьеру в бизнесе, поскольку там перспективы материального благополучия и реального влияния в обществе намного выше. В европейскую же власть идут
Анатолий Артамонов.
Мои командировки в Европу не всегда ограничиваются лишь деловыми переговорами. И на встречах со случайными собеседниками в разных европейских городах я нередко улавливал, что они к представителям власти относятся прямо-таки с пиететом. А этого бы не было, если бы те, кто осуществляет управленческие полномочия, не оправдывали надежд и не выражали интересы рядовых избирателей. Их уважение и доверие дорогого стоит. Поэтому игнорировать общественное мнение властям в Европе трудно.
Эрнест Мацкявичюс.
Так, наверное, обстоят дела на местном уровне. На уровне городов и провинций. А политики, которых мы знаем по Европарламенту и комиссиям Евросоюза, с моей точки зрения, либо играют в собственные игры, либо рулят туда, куда дует ветер от сильных мира сего…
Анатолий Артамонов.
Наша область уже 10 лет дружит с французской провинцией Лимузен. И несколько месяцев назад я в очередной раз встречался с её губернатором Жан-Полем Денано. Он был членом Европарламента, потом стал членом комитета регионов Европейского Союза. У избирателей провинции не только нет претензий к его деятельности в названных структурах – они гордятся тем, как господин Делано их там представлял. Политики в Европе – очень разные. И среди них, безусловно, немало тех, кто видит, что у европейцев и граждан России есть общие интересы, и кто настроен на взаимовыгодное сотрудничество с нами.
Эрнест Мацкявичюс.
Переубедили, Анатолий Дмитриевич. Готов с вами согласиться. И позвольте наш разговор о государственных интересах переключить на разговор об интересах личных. Вы в советское время возглавляли район. Но еще до роспуска КПСС ушли в бизнес и преуспели в нём. А потом вдруг вернулись во власть на скромную зарплату. Чем такой разворот был вызван?
Анатолий Артамонов.
Я работал в строительном бизнесе. Занимался интересным и полезным делом, которое меня вполне устраивало. Но когда мне поступило предложение пойти на выборы в областную власть, я его принял, почти не раздумывая. Вся моя предыдущая жизнь была связана с Калужской областью, и у меня появился реальный шанс послужить ей как матери родной, сделать для неё всё то полезное, насколько у меня хватит сил. Стало ли моё губернаторство успешным – не мне судить. Могу лишь сказать, что я работал и работаю честно, нисколько не щадя себя ради процветания моей родной земли.
Эрнест Мацкявичюс.
А в бизнес обратно податься у вас не возникало желания? Не закрадывалась ли к вам в голову и сердце мысль о том, что в роли, скажем, олигарха вы получили бы большие возможности для самореализации?
Анатолий Артамонов.
Мы сейчас уже начали готовиться к 650-летию города Калуги. Планируем построить еще один мост через Оку, и на левом её берегу проложить красивую набережную. На месте Центрального рынка нам видится новый парк. Он через глубокий Березуевский овраг, который также будет превращен в парк, соединится с Центральным парком города и набережной Оки. Когда я представляю, как этот природный и рукотворный ландшафт заполнится отдыхающими людьми и как приятно им будет любоваться его видами, то испытываю такую радость, которая буквально зовёт продолжать мою нынешнюю работу. Скажите мне, какой самый крутой олигарх может осуществить такие грандиозные проекты?