Вызываю дух Степана Филипповича (сборник)

Романенко Петр

Но Тамара настаивала, требовала, умоляла мужа помочь. Возможность у него была – в музыкальном училище были его знакомые и зависящие от него люди.

– Хорошо. Я поговорю, – пообещал он.

И, правда, обещание выполнил – поговорил, попросил, проплатил.

– Ну всё, – сказал он Никите, – считай, что ты поступил. Тебе надо только прийти на экзамен и сыграть на каком-нибудь инструменте.

– Папа! – испугался Никита, – вы с мамой с ума сошли! На каком инструменте? Я ни на чём играть не умею, вы это прекрасно знаете.

– Ничего, – сказал папа, – подойдёшь к столу экзаменаторов, там будут лежать две тарелки. Ты должен их взять и стукнуть друг о друга.

Тамара была рада, благодарила мужа, но всё же решила погадать – поступит Никита

или нет. Муж смеялся над ней, считал все эти гадания бредом, дьявольщиной.

Тамара решила погадать на воске. Для гадания на воске нужно растапливать свечи, их остатки или брать воск у пасечников. Воск должен быть настоящий. Нельзя брать парафин, нельзя брать крашеные свечи. Вода должна быть не из-под крана, а освящённая или снеговая. Можно использовать холодное молоко – это ещё лучше. Тамара решила использовать молоко. Она растопила воск, достала из холодильника молоко, уединилась в комнате. Загадала желание: «Поступит или нет Никита в музыкальное училище? Господи, помоги ему поступить». Далее, произнесла заклинание: «Домовой, хозяин мой, приди под порог попить молочка, покушать воска». Затем она энергично опрокинула расплавленный воск в молоко. Выливать воск надо быстро, но осторожно, чтобы не расплескать, не разбрызгать и не повлиять на естественное образование сгустка. Когда воск застыл, получилась вполне узнаваемая фигура. Тамара сравнила её со своим каталогом. Получалось, что желание не исполнится. Она была очень огорчена, рассказала об этом мужу.

– Не бери в голову ты эту глупость, поступит он обязательно, поставят, минимум, четвёрку. Ему и тройки достаточно. Кому надо, я всем уже заплатил.

У Тамары немного отпустило, но всё же червячок точил душу.

Подошёл срок, Никиту отправили на экзамен – мать с тревогой в душе, отец с уверенностью.

Прошло несколько томительных часов ожидания, и вот вернулся Никита. Мать кинулась к нему.

– Ну??!!

– Двойка, – сказал Никита, не сильно переживая.

– Как же так!! – воскликнул взволнованный отец. – Я договорился. Тарелки были?

– Были.

– Ты брал их?

– Брал.

– Стукнул ими?

– Стукнул.

– Ну и что?

– Не попал.

Дачник

В армии Семён Ожерельев служил в N-ске. Здесь он встретил Зину, долго с ней встречался, после окончания службы остался в городе и они поженились. Жили дружно, работали, делали детей. Семён работал на заводе слесарем. Работал хорошо, был на хорошем счету. Зина работала в детском садике воспитателем. Жили не богато – хоть и не знали большой нужды, но не знали и хорошего достатка. Лишних денег никогда не было. Если покупали какую-нибудь крупную вещь, то на продуктах приходилось экономить. Достали эти злыдни.

– Кажется, что никогда мы не будем жить по-человечески, – сетовала Зина, – нам никогда не дотянуться до Матвеевых. Их уже третий раз обворовывают, а нас ни разу.

Они хотели иметь хоть какое-то подспорье, мечтали купить дачу или, хотя бы, огород, выращивать свои фрукты и овощи. Для себя. Таким образом, можно не только удовлетворять свои потребности в огородной продукции, но и продавать излишки, хоть немного улучшить своё материальное положение.

Но дачи были очень дороги, им не под силу. Зине очень хотелось, а Семён сомневался, думал, прикидывал. Возможности были сильно ограничены. Отстаивая свою точку зрения, Семён говорил Зине.

– Прочитай наоборот слово «огород».

Зина прочитала вслух.

– Теперь прочитай наоборот слово «деньги». Понятно? Вот и все наши возможности.

Однако они всё равно присматривались, приценивались, надеясь на какой-нибудь счастливый случай. Однажды они увидели в газете объявления о продаже дач, выбрали два адреса в одном месте, решили съездить туда, посмотреть. Эти дачи находились напротив друг друга. Одна дача владельца Цукановского была чистенькой, ухоженной, со всеми посадками, с хорошим домиком, с хозяйственными постройками. Другая же дача напротив владельца

Морченко была вся в сорняках, с поломанным забором, с покосившимся домиком. Причём, стоила она дороже дачи Цукановского. Интересно! Степан позвонил Морченко.

– Скажите, почему ваша дача стоит дороже дачи Цукановского? Она же значительно хуже, может быть, сбавите сколько-нибудь?

– Давай купим дачу.

Ты стукнул тарелками?

– Не попал.

– Нет. Посмотрите из окна дачи Цукановского. Напротив вы увидите тоскливую, унылую картину – заросший огород, покосившийся забор, обшарпанный, облезлый домик. Это вы будете видеть всё лето. Этот пейзаж будет вас угнетать, навевать тоску и печаль. Ну и что это будет за отдых? Из моего же домика вы увидите красивые зелёные грядки, ни одного сорняка, аккуратненький домик, цветы. Душа радуется, настроение повышается.

Цена, конечно же, неподъёмная. Затея с покупкой готовой дачи была отвергнута. Остановились на более доступном варианте – выхлопотать участок земли и потихоньку строить дачу самостоятельно. Большой дачный массив, где можно получить участок, располагался не очень далеко от города, но не совсем удобно. Добираться до него нужно было два часа. Из этих двух часов сорок пять минут надо идти пешком. Говорили, что в этом дачном кооперативе будут давать заводчанам участки земли.

– Семён, – сказала Зина, которая всегда проявляла разумную инициативу и всегда была права, – давай съездим в этот кооператив, посмотрим, что он собой представляет, что там за дачи, поговорим с дачниками, с председателем.

– Давай.

Поехали. Ехали на трамвае, пересаживались на автобус, шли пешком. Это создавало некоторые неудобства, но хорошо было то, что этот кооператив находился в черте города – можно ездить по обычным городским билетам, по обычным проездным.

Дачный массив оказался огромным – края не видать. Вдалеке за дачными строениями, за садами и огородами виднелось чистое поле. Видимо, там и будут нарезать участки. Массив пестрел разнообразием всяких строений. Здесь были и маленькие домики – «скворечники», «курятники», и двухэтажные кирпичные дома, и особняки, обнесённые высоким металлическим забором. Дачники-старожилы хорошо обжились, обустроились, развели хорошие сады, понастроили теплицы, парники, бани. Некоторые выращивали разную живность – кроликов, кур, гусей. Навевали тоску и уныние плохие дороги. Лишь центральная аллея была покрыта асфальтом, и тот был разбит – весь в ухабах, рытвинах, канавах. Но, что возьмёшь с дачного массива, если в городе дороги не лучше. Семён и Зина шли по дороге, разглядывая и обсуждая дома, сады и огороды, надеясь встретить дачника, поговорить с ним. Вот по аллее бабушка гонит небольшое стадо гусей, угрожая хворостиной и намереваясь причинить им телесные повреждения.

– Пошли вон, свиньи!

– Ах, вы, свиньи! – ругалась она.

– Почему свиньи? – спросил Семён, недоумённо глядя на гусей.

– Да они все грядки истоптали, собаки!

У ворот двухэтажного особняка стоял мужик и курил.

– Здравствуйте вам, – сказали Семён и Зина.

– И вам здравствуйте, – сказал он.

Разговорились о кооперативе, о порядках, о дачных делах, мужик ответил на все вопросы, показал дорогу в контору. При этом он всё курил одну сигарету за другой.