Взаимность на счастье
Шрифт:
Новосибирск встретил нас снегом и морозом. Адрес Гриша узнал заранее, и даже раздобыл телефоны родителей Софии. По собранным сведениям, обычная семья, ничего сверхъестественного или подозрительного.
Мать преподает в институте, отец инженер-проектировщик, обыкновенная и вполне благополучная семья. Подъехали мы к дому родителей Софии уже затемно, но откладывать встречу я не собирался.
Дверь нам открыл полноватый мужчина лет пятидесяти, может чуть старше. Удивленно обвел нас взглядом и вскинув
– Вы к кому?
– Здравствуйте Алексей Игоревич. Меня зовут Мирон, – представился я, – Я будущий муж Софии. Мы можем поговорить.
– Да, конечно, проходите, – растерянно отступил он в сторону, пропуская нас в дом.
– Это Григорий, – представил я друга.
– Светлана, – позвал мужчина, – У нас гости.
Из кухни вышла миловидная женщина в очках, на ходу вытирая руки полотенцем.
– Здравствуйте Светлана Анатольевна, – выступил я вперед, – Меня зовут Мирон. Я будущий муж Софии. Мы можем поговорить.
– Проходите, конечно, – улыбнулась женщина, жестом приглашая нас в гостиную, – Сейчас чай сделаю. Вы ужинали?
– Спасибо, – покачал я головой, – Но у нас мало времени.
– Вы приехали знакомиться? – уточнил отец Софии, присаживаясь напротив.
– И это тоже, – кивнул я, – Почему вы не спросите, где София?
– Ну видимо разговор не для ее ушей, – нахмуривший, предположила женщина.
– София исчезла и возможно она в опасности, – сказал я напрямую, – Когда вы последний раз с ней говорили?
Родители растерянно переглянулись, а я сжал челюсти чуть не до хруста. Неужели им надо напрягать память, чтобы вспомнить, когда звонила дочь?
У Гриши пиликнул телефон, и проверив сообщение, он молча передал мне гаджет с открытым электронным письмом и вложенным файлом. Хватило пары секунд, чтобы понять многое, что до этого не складывалось.
– Вы не помните, потому что не интересуетесь жизнью приемной дочери? – сухо спросил я, переводя взгляд на вмиг растерявшуюся семейную пару.
– Откуда вы…
– Какая разница, – грубо перебил я, – София знает, что она вам не родная?
– Нет, – еле слышно ответил мужчина, а женщина, закрыв лицо руками, всхлипнула.
– Кто ее родители? – продолжил напирать я, – Я не уйду пока все не выясню.
– Лена… сестра моя, – отняв руки от лица, проговорила плачущая женщина.
– Лена? – опешил я, – Тетя Лена?! Ее мать?!
Женщина кивнула, а я откинулся затылком на спинку кресла. Это многое объясняло, даже больше, чем многое. Но откуда тогда ненависть тетки, то есть «матери» к родной дочери. Не от того родила что ли?
– Зачем она забрала Софию после школы? – прорычал я, наблюдая, как мужчина достает трясущимися руками из мини бара бутылку алкоголя.
– Заботиться хотела, – пожала плечами женщина, – Только
– А почему вы перестали интересоваться дочерью? – продолжил я допрос.
– Не стали лезть, – вмешался мужчина, – Думали Ленка осознала, и хочет наверстать, возместить дочери все предыдущие годы.
Помолчав пару минут, я, не щадя чувств «родителей» Софии рассказал все, что знал или выяснил о последних годах жизни Софии в Москве под крылом тетки-матери Лены.
Оказалось, что о преследовании ее сокурсником они знали весьма поверхностно, и рассказанная ими версия почти совпадала с историей тети, мать ее Лены.
Про ребенка теткой была преподнесена версия в ключе разгульного образа жизни Софии, и неизвестно от кого нагулянного Вани.
Собственно, с этого момента они и махнули рукой на судьбу приемной дочери, созваниваясь чисто для галочки по праздникам и дням рождений. С одной стороны, теперь я их мог понять, вернее пытался.
– А кто отец Софии? – задал я мучающий меня вопрос.
– Какой-то мажор, – пожала плечами Светлана Анатольевна.
– Расскажите все, что знаете, пожалуйста, – попросил я, понимая, что и так превысил лимит их терпения, и повторно приехать сюда вряд ли смогу.
– Ленка уехала после школы поступать в Москву, – начала рассказ женщина, а ее муж ушел, и через несколько минут принес альбом с фотографиями.
Перебрал пачку старых снимков, выбрал несколько и передал мне.
– Не поступила, но устроилась работать в какой-то клуб, – продолжила, поджав губы женщина, – Ей тогда семнадцать всего было.
– Клуб «Феникс» кажется, – подсказал мужчина, а я похолодел, так как где-то слышал уже это название раньше, но сам в этом клубе никогда не был.
– Дальше, – тороплю женщину.
– Она вернулась через несколько месяцев уже беременная, – видимо пытаясь вспомнить детали, женщина сняла очки и сжала пальцами переносицу.
– Кто отец?
– Она мало рассказала. Приехала сама не своя, много плакала, не ела толком. После родов на Софью даже смотреть отказалась, хотела отказаться от нее прямо в роддоме. Нашу с Леной маму тогда первый инфаркт настиг на фоне всего этого.
– А вы забрали, – киваю я.
– Да, родная же, – всхлипнула женщина, и судорожно выдохнув, продолжила, – Ленка через пару недель усвистала обратно в столицу. Про дочь много лет совсем не спрашивала.
– Что же изменилось, – хмурюсь я.
– Софье, когда лет десять исполнилось, Ленка стала приезжать часто, подарки привозить, игрушки и шмотки. Мы решили, что она жалеет, и не препятствовали. Детей то у нее больше быть не могло, что-то из-за тяжелых родов повлияло.
– А в Москву ее тетка, то есть мама Лена зачем забрала? – уточняю я.