Взаимный интерес
Шрифт:
— Где ты так долго был?
С огромной двуспальной кровати донеслось шуршание простыней. Грегори замер. Слышит ли Лив, как бьется у него сердце? В его ушах оно отдавалось барабанным боем.
— Лив… — внезапно охрипнув, вымолвил он сдавленно, словно страдал от крупа, причем в самой тяжелой форме.
— А ты ждал кого-то еще?
Глаза Грегори постепенно привыкали к темноте. Он уже различал очертания кровати, груды подушек на ней. Затаив дыхание, он шагнул туда.
Настал самый важный момент его жизни. И от того, как он, Грегори, сейчас поведет себя, зависит
Хотя смолчать он сумел, но обуздать бешеный поток мыслей — нет. Совсем недавно Лив просто сгорала от страсти — ведь он сам, в своем высокомерии, продемонстрировал, как легко может возбудить ее. Теперь Грегори презирал себя за этот поступок.
Быть может, она попросту все еще томится неудовлетворенным желанием? Быть может, пришла к нему лишь проверить, сумеет ли он завершить начатое? И большего ей не требуется? Но способен ли он удовольствоваться этими крохами и надеждами, что в будущем все станет иначе, что им суждено еще познать миг упоительной взаимной страсти?
Протягивая руку к ночнику в изголовье, он с какой-то отстраненностью заметил, что она дрожит. Но Грегори должен был увидеть Лив, заглянуть ей в глаза и прочесть, что заставило ее явиться сюда.
В неярком, приглушенном свете глаза ее казались двумя темными, бездонными озерами. Девушка замерла, прижимая простыню к подбородку. Шелковистые кудри золотым дождем рассыпались по подушке.
Он молча ждал. Взгляд Лив медленно скользнул по его широким плечам, статному торсу вниз, следом за полоской темных волос, к обмотанному вокруг бедер полотенцу. У Грегори перехватило дыхание, но он сумел обуздать себя и не тронуться с места. Обнаженные плечи девушки поблескивали живым мрамором над белоснежной простыней. Горло Грегори перехватывало от острого желания коснуться Лив, но потребность знать, что привело ее сюда, была сильнее.
Чтобы справиться с собой, он на миг закрыл глаза.
— Я подумала над тем, что ты сказал, — с легкой хрипотцой произнесла Лив. — И после того как исчерпала весь запас бранных слов в твой адрес, смогла думать здраво и пришла к выводу, что ты прав. Пора мне отбросить страх перед чувствами.
Грудь ее вздымалась и опадала под легким покровом, не скрывавшим совершенные формы. Сквозь тонкую простыню видно было, как напряжены тугие соски. Похоже, не одному Грегори было трудно дышать. А когда Лив провела розовым язычком по пересохшим губам, его даже бросило в дрожь.
Но он все еще стоял неподвижно, запрещая себе задавать какие-либо вопросы, требовать от любимой большего, чем она сама желала открыть ему.
— Поэтому я, пожалуй, рискну. — В голосе ее нарастало волнение. Глаза Лив наконец оторвались от Грегори, длинные ресницы дрогнули, темные брови нахмурились. — Кажется, я все запутала еще больше… Одним словом, я пыталась сказать, что согласна с твоим предложением. Пусть наш брак станет настоящим. — Она шумно перевела дыхание, а потом удостоила Грегори
Но Грегори сдержал порыв последовать приглашению и без лишних слов броситься к Лив. Ему надо было знать: решила ли она провести с ним всю жизнь или просто скрасить веселыми постельными играми тот год, что им предстояло прожить до развода? Если она имеет в виду второй вариант, сердце его разорвется на части от горя.
— Почему? — тихим и напряженным голосом спросил он, не решаясь пошевелиться. Так многое зависело от ее ответа.
С губ Лив сорвался то ли вздох, то ли всхлип.
— А ты как думаешь? Не задавай глупых вопросов!
— Я сейчас не о том, чтобы переспать с тобой, — отрывисто произнес он — видит Бог, каких усилий ему это стоило. — Но почему ты передумала, почему готова доверить мне свое счастье? Мы ведь говорим о будущем, я правильно понимаю?
Лив молча кивнула. Голова ее печально поникла. При всем желании она не могла бы больше усложнить и без того нелегкую ситуацию. Несколько секунд прошло в томительном молчании. Наконец Грегори снова повторил свой вопрос, но уже не так жестко, словно знал, что мужество, давшееся Лив с таким трудом, готово покинуть ее.
— Почему?
— Потому что… — Она мучительно искала слова, чтобы выразить все то, что накопилось в ее душе. — Если любовь — это когда я так хочу тебя, что у меня все тело ноет и томится жаждой твоих прикосновений… Если одна мысль о том, что с тобой может случиться что-то плохое, повергает меня в полнейшую панику… Если перспектива распрощаться с тобой навсегда и больше никогда не увидеть наполняет меня слепым ужасом — тогда, наверное, я могу сказать, что люблю тебя.
Пальцы ее машинально теребили край простыни.
Грегори по-прежнему стоял неподвижно. Красивое, изумительно сложенное тело словно окаменело, янтарно-золотые глаза потемнели, напряженно изучая ее лицо. Лив начала бояться, что совершила самую большую ошибку в своей жизни.
Волной нахлынули воспоминания о том, как Грегори отверг ее, когда она так постыдно предлагала ему себя, свое тело. И к чему это привело? Она лежит в постели Грегори — но его это ничуть не волнует. Быть может, он из тех мужчин, которые признают инициативу лишь со своей стороны? Быть может, ему не нужны женщины, которые сами вешаются на шею?
Или он лгал, когда говорил, что любит ее?
И тут мужество оставило Лив. Уткнувшись лицом в подушку, она принялась жалобно всхлипывать и уже не видела, как Грегори наконец сорвался с места. Полотенце, обмотанное вокруг его бедер, полетело в сторону. Одним движением он очутился рядом с девушкой.
Сгорая от жалости и страсти, он обнял Лив, развернул ее лицом к себе, зарылся лицом в ложбинку между грудей.
— О Боже, до чего я мечтал услышать это от тебя! Ты и не представляешь, как я ждал этих слов. Пожалуйста, умоляю тебя, повтори их снова. — Его дыхание опаляло нежную кожу Лив.