Взаимный обман
Шрифт:
— На десерт как обычно? Твой любимый «Айриш крим»? — спросил он, протягивая Эглантайн меню.
— Нет, — упрямо возразила она, — сегодня я буду пить «Куантро» и есть суфле со взбитыми сливками.
— И давно у тебя изменился вкус? — язвительно осведомился Чарлз.
— Не очень, — в тон ему ответила Эглантайн. — И не только вкус.
— Смотри, слишком сильно не меняйся, — тихо посоветовал Чарлз. — Потому что я люблю тебя такой, какая ты есть.
Эглантайн ангельски улыбнулась и промурлыкала:
—
6
Жизнь шла своим чередом. Мьюриел редко бывала дома, пропадая либо на работе, либо в гостях у Эмили, и об «одиноком ньюйоркце» не говорила больше ни слова.
Чарлз, доведя Эглантайн до белого каления своим кудахтаньем по поводу невыносимого поведения Мьюриел, отправился на соревнования по регби, пообещав звонить каждый Божий день.
— Это совсем не обязательно, — пробовала протестовать Эглантайн. — Подумаешь, расстаемся на неделю! Мы же не сиамские близнецы.
И не супруги, добавила она про себя.
— Слава тебе, Господи! — выдохнула Мьюриел, узнав об отъезде Чарлза. — Значит, теперь тебе можно слегка поразвлечься?
— Это значит, что теперь мне можно закончить-таки книгу. Я сильно отстаю от графика.
— Ты хочешь сказать, что будешь добровольно сидеть в четырех стенах целую неделю? — удивилась Мьюриел, и ее удивление было вполне искренним.
— Такова жизнь, и мне она по душе, — отозвалась Эглантайн. — Впрочем, в скором времени я все же выйду в свет. В парикмахерскую, подстричься, — добавила она, когда сестра скорчила унылую гримасу. — За меня не переживай. Ты любишь вечеринки, а я — покой и одиночество.
Мьюриел долго размышляла над ее словами, затем, пристально глядя в глаза сестре, задумчиво спросила:
— Значит, если ты откупоришь бутылку с джинном и он предложит выполнить любые три твоих желания, ты ничего не захочешь изменить? Это грустно, — промолвила она, трагично покачав головой. — Такие шансы упускать нельзя, Тина. Бери пример с меня: вот я всегда хватаюсь за любую возможность.
— Читая газетные объявления, — едко заметила Эглантайн. — Ответ еще не получила?
Мьюриел ничуть не обиделась на ее сарказм.
— Нет. Но обязательно получу. — Взглянув на свои часики, она подскочила как ужаленная. — Черт, через полчаса у меня показ! Все, убегаю! — крикнула она, сорвавшись с места, и исчезла, оставив после себя лишь слабый аромат духов.
Эглантайн снова села за машинку, чтобы продолжить роман, но вопрос Мьюриел о трех желаниях мешал ей работать.
Интересно, подумала она, будет ли хоть одно мое желание связано с Чарлзом? Год назад у меня не было бы никаких сомнений, неторопливо размышляла Эглантайн. Чарлз и сейчас
Чуть позже, когда Эглантайн готовила ужин, в кухню ворвалась возбужденная и растрепанная Мьюриел.
— Тина! — закричала она, размахивая каким-то конвертом. — Тина, это от «одинокого ньюйоркца»! Он хочет со мной познакомиться!
— По-моему, сегодня нам не приносили писем, — сказала Эглантайн.
— А я использовала адрес Эмили! — сообщила Мьюриел, гордясь своей находчивостью. — Это называется «запутывание следа». Ну, когда не хочешь давать информацию случайным знакомым. Неплохо придумано, да?
— Замечательно! — иронично подтвердила Эглантайн. — Было бы еще лучше, если б ты сейчас же выбросила письмо в мусорный бак.
Мьюриел упрямо тряхнула головой.
— Об этом не может быть и речи! Мы договорились встретиться в «Париже» в четверг вечером. Он написал, что будет держать в руках красную розу, чтобы я могла его узнать. Правда, романтично?
— Если он не может придумать ничего более оригинального, то да, — съехидничала Эглантайн. — А что у тебя с Тибалтом?
Мьюриел презрительно повела плечами.
— Он пару раз звонил мне. Хочет встретиться.
— А ты что?
— А я попросила оставить меня в покое и сказала, что нашла ему замену. Он три часа поджидал меня у магазина, а я взяла и сбежала через черный ход!
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Знаю, Тина, и очень даже хорошо! Сейчас меня больше всего волнует, как написать интригующий ответ «одинокому ньюйоркцу» и что надеть на первое свидание. Пока я решила подписываться псевдонимом. «Твоя судьба»… Звучит? — Мьюриел на минуту умолкла, набирая в легкие побольше воздуха, а потом, внимательно посмотрев на сестру, вдруг спросила: — Эй, что ты сделала с волосами?
— Я же говорила, что хочу подстричься, — пряча смущение, напомнила Эглантайн, проведя ладонью по шелковистой платиновой прическе.
Дело в том, что, оказавшись в парикмахерской, она решила не ограничиваться одной лишь стрижкой. Было что-то обидное в словах парикмахерши, спросившей устало:
— Все, как обычно, мисс Никсон?
— Нет, — с вызовом ответила Эглантайн. — Мне бы хотелось кардинально изменить имидж.
И спустя пару часов волшебные ножницы мастерицы создали новый образ Эглантайн: взглянув на себя в зеркало, она увидела, что ее волосы стали платиновыми и уложены в аккуратную стрижку «каре».