Взаперти с заключенным
Шрифт:
– Нет, – немедля отвечаю, потому что не хочу доводить мое с ними знакомство до логического финала.
– Ты думаешь, я шутил, когда отдал тебя им?
– Нет, – снова отвечаю искренне.
– Хорошо, – кивает он. – И я хочу, чтобы ты запомнила, что я не умею шутить. Все, что я озвучиваю вслух, я планирую осуществить в реальности. Поэтому если ты не хочешь вернуться в спортзал, то не глупи и делай то, что я жду от тебя. Это ясно? – мне неуютно от его взора и хочется передернуть плечами. Но я не могу себе
– Да, – снова отвечаю без лишних слов.
– Отлично. Я всегда знал, что ты умная девочка. И теперь я хочу продолжить с того момента, на котором мы с тобой остановились.
– На каком? – во рту пересыхает, и кровь приливает к лицу.
– Раздевайся, птаха, – говорит он спокойно и неотрывно смотрит на меня, проникая своим этим тяжелым взором под кожу.
– К-ка-а-к раздеваться? – начинаю заикаться от волнения.
– Полностью, – говорит он, скользя по обнаженным участкам моего тела пристальным взором.
Я не двигаюсь с места, думая, как избежать того, о чем говорит Монстр.
– Не зли меня, психологиня. Или я пошлю все к хуям и разорву на тебе эти тряпки.
– Не надо, – прикрывая грудь одной рукой, опираюсь на пол и поднимаюсь на ноги.
Колени дрожат, будто после многокилометрового марафона, но я прячу грудь одной рукой, подцепляю пуговицу на брюках второй. Влажная ткань не слушается. Но мне все же удается протолкнуть пуговицу через петельку, и я дергаю бегунок молнии.
– Убери руку от груди, – низкий голос проникает под кожу, вызывая мурашки.
Я смотрю в пол, открываясь Монстру, и чувствую, как соски стягиваются. Но не могу понять, это от страха или холода. Но явно не из-за близости этого мужчины.
– Дальше, – командует он.
Скидывая туфли, встаю босыми ногами на бетон. Я запускаю пальцы под пояс брюк и медленно спускаю их по бедрам, оставаясь лишь в маленьких белых трусиках танга.
– Трусы тоже снимай, – говорит грубо.
Горло сжимает, и руки начинают трястись. Раздеваться перед посторонним, тем более тем, кого я презираю и боюсь до дрожи, – это самый настоящий кошмар.
Спускаю трусики, осторожно откидывая их в сторону и прикрываю треугольник между ног руками, буквально ощущая, как Козырев обжигает взглядом мою грудь, живот и ниже.
– Убери руку, – властно говорит он, и я подчиняюсь.
Убираю руку и кусаю губы до крови, стараясь не смотреть на Монстра.
– Хорошо, – довольно добавляет он. – А теперь встань на колени.
– Что? – вскидываю на него взор.
– Встань на колени, – повторяет он приказ, встретившись со мной взглядом, подавляя мою волю. И я опускаюсь коленями на холодный бетон.
– Хорошая девочка, – хвалит он и поднимается на ноги.
Я слышу скрип ножек стула по полу, но не смотрю на
– А теперь приступим к следующей части, – подходит он ближе, и я слышу, как бренчит пряжка его ремня. – Сейчас ты будешь просить у меня прощения, – расстегивает он ремень. – И будешь делать это усердно, – вжикает молнией, и мое сердце уходит в пятки, когда он приспускает брюки и достает рукой эрегированный член. – Давай, психологиня. Работай языком.
Глава 6
– Давай, психологиня. Работай языком.
Смотрю на толстый, длинный ствол, увитый синими жгутами вен. Наблюдаю, как Монстр проводит кулаком по всей длине органа и на блестящей розовой головке выступает жемчужная капля.
Меня бросает в ледяной пот от того, что происходит, и я пребываю в ступоре, не в силах выдавить из себя ни звука.
– У тебя есть выбор: подчиниться и делать так, как я говорю, или же смириться с тем фактом, что я все равно буду делать с тобой все, что захочу. Но тебе это понравится меньше.
– Значит, этого ты хочешь? – поднимаю на него взгляд. Его зрачки расширены настолько, что я не вижу голубой радужки, только черноту. – Трахнуть меня в рот? Ради этого столько усилий?
Понимаю, что провоцирую его, но я должна использовать любую возможность хоть как-то призвать его к разуму.
– О да, птаха, – он хватает меня за волосы на затылке, стянув их у корней и потянув назад так, чтобы я запрокинула лицо вверх. – Я буду трахать тебя в грязный болтливый рот. И буду трахать столько, чтобы ты впредь думала, когда стоит молчать, а когда нужно открывать его.
Мне в губы упирается головка члена и в нос ударяет мужской запах. Я дергаюсь, пытаясь избежать контакта. Но Козырь сильнее тянет за мои волосы, и я шиплю от боли.
– Открывай рот, – бьет головкой по губам.
Внутри меня поднимается буря. Я не хочу, не позволю сделать это с собой. Это ведь дикость. Насилие.
– Открывай! – рявкает он и сжимает волосы так, что мне кажется, вырвет их с корнем.
На глазах выступают слезы, и я раскрываю рот, желая прекратить эту боль.
– Шире, – тычется членом между моими губами, и я изо всех сил держусь, чтобы не завыть в голос.
Открываю рот и позволяю насильнику протолкнуть головку мне в рот.
– Еще шире! – тянет мою голову назад.
Я раскрываю рот, и член проскальзывает по моему языку до упора, так что к горлу подкатывает тошнота. Он такой огромный, что неясно, как я смогла так широко распахнуть челюсть, чтобы уместить его объем.
Чуть солоноватый и терпкий вкус заполняет рот. Стараюсь не заострять на нем внимания.
Демид слегка ослабляет хватку на моих волосах. Я больше не испытываю этой дикой боли.