Взбираясь на Олимп
Шрифт:
— Все в порядке? — спросила ее мама.
— Надюша недавно тяжело болела и до сих пор не очень хорошо себя чувствует. Но дело идет на поправку! — быстро пролепетала Тася и повела меня к выходу.
Мы вышли в коридор. Вместо Таси меня подхватили Денис с Пашкой. Ребята повели меня по коридору института, я еле переставляла ноги. Чтобы ускориться, Денис взвалил меня себе на плечо и понес. Перед глазами калейдоскопом кружились камешки на бетонном полу. Я перевела взгляд выше и тут меня озарило.
— Денис, какие у тебя обалденные ягодицы! — восхитилась
— Давайте быстрее. Нужно ее изолировать, — поторопил ребят Денис, сдерживая смех.
Они завели меня в знакомую учительскую коморку и уложили на скамейку. В помещение вошел Холод.
— Пусть отлежится, потом отведите ее домой, — сказал преподаватель.
— Лучше такси вызвать, удобнее будет, — вмешалась Тася.
— Как хотите, главное обязательно до дома проводите. Одну не оставляйте, — наставлял Дмитрий.
— Само собой! Мы по-вашему совсем того что ли? — возмутился Пашка.
Холод усмехнулся.
— Учитывая ваши методы лечения, оставим вопрос без ответа, — сказал он.
— Лежи, Надюха, отдыхай, — говорил мне Пашка.
— Что? Но я не хочу! — возмущалась я.
— Лежи давай, не возмущайся. Мы тебя здесь закроем, никто не зайдет, не увидит. Инка уже по институту слухи пустила, что пьяная Димитрова драку с ней затеяла.
— Когда успела? — вслух подумала я.
— Не переживай, разберемся. Отдыхай, ладно? — сказал мне Денис.
— Не хочу я, у меня столько сил. Я бы еще раз спела, — ворчала я, скручиваясь калачиком на скамейке и чувствуя, как меня непреодолимо потянуло в сон.
— Мы не сомневаемся, — погладила меня по голове Тася и чем-то сверху накрыла.
Я провалилась в мягкий теплый сон. Жесткая деревянная скамейка казалась мне самой мягкой кроватью. Я спала и фоном слышала где-то в далеке разговоры, смех. Мне было очень комфортно, спокойно, я не о чем не беспокоилась и просыпаться совсем не хотелось. Я, нехотя, открыла глаза и увидела фигуру парня. Он стянул с себя одну футболку, затем надел другую. Я прошлась взглядом по его спине, зацепилась за ремень на джинсах и быстро закрыла глаза.
— Проснулась, — спросил он.
— Да, — ответила я, не открывая глаз.
— Как себя чувствуешь?
— Отлично.
Я поднялась со скамейки, резко ударило в голову, затошнило, во рту возник привкус сырых яиц, специй и скисшего молока.
— Меня тошнит, — успела выговорить я и меня тут же вывернуло. Дмитрий Анатольевич успел подставить пакет. Содержимое моего желудка оказалось в черном полиэтилене.
— Извините, это ужасно. Мне так стыдно, — выговорила я и откинулась обратно на скамейку.
— Нормально. Воды выпей, — Холод указал на столик и приготовленный стакан с водой. Я взялась за стакан, Дмитрий Анатольевич вышел из кабинета вместе с пакетом.
Мое лицо горело от стыда, голова раскалывалась, а в животе назревала революция. Что бы я еще раз повелась на Пашкины авантюры — ни за что! А почему только Пашкины? Денис с Тасей тоже внесли свою лепту.
— Сейчас
— Хорошо, — я опустила от стыда голову. Осознавая все свои действия, я понимала, что эксперименты с лечением могут закончиться для меня отчислением.
— Вы меня не сдадите? — осторожно спросила я, чтобы понять настрой преподавателя.
— Не сдам, — недовольно ответил он и продолжил собирать вещи в свою спортивную сумку.
— Ты на все готова ради карьеры? — неожиданно спросил он и вонзил в меня свои холодные глаза. Я уловила неприятные нотки в его интонации и почувствовала будто меня облили грязью.
— Нет! Я не такая! — уверенно отчеканила я.
— Уверена? — с неким отвращением бросил он мне.
— Вы меня совсем не знаете.
— Сужу по тому, что вижу.
— Вы ошибаетесь.
— Проверять не стану. Не интересно, — ответил он и вышел из своего кабинета.
Я ощутила сильное чувство вины. Хотелось бежать следом и повторять, что он не прав. Я поняла, что мне было важно, что он обо мне думает. В кабинет ворвался Пашка, он весело поприветствовал меня и начал хохмить, изображая меня в состоянии аффекта. Следом вошел Денис, спросил меня про мое состояние. Ребята помогли мне собраться и на такси довезли до дома.
Весь следующий день я мучилась. Болело все, кроме горла. Голова раскалывалась, будто по ней всю ночь стучали сковородкой, крутило живот, из-за чего большую часть дня я провела в туалете. Есть я не могла, тут же наступала рвота. Усилиями ребят в моем организме выработалось отвращение к алкоголю и яйцам.
Я была рада, проснувшись на другой день после моих страданий, ощутить себя здоровой. В институте я увидела себя в списке прошедших кастинг. Меня взяли на роль Эсмеральды. Мюзикл будут играть в двух составах, меня определили во второй. Радоваться я не могла, потому что внутри остался осадок, после разговора с Холодом. Я не считаю, что я что-то сделала неправильно. Никому не навредила, только себе. С чего он на меня взъелся? Я не из тех, кто ради цели готов идти по головам.
Глава 21
Репетиции мюзикла проводились индивидуально с каждым артистом и строго после учебы. В мюзикле были задействованы не только наши студенты, но и ребята с других институтов. Все участвующие отличались сильными вокальными данными. Когда наши партии были отточены, режиссер начал собирать мюзикл. Всех участвующих пригласили в студенческий театр, который находился на противоположной улице от института. Я вошла в зрительный зал. На сидениях уже сидели мои будущие партнеры. Я с улыбкой на лице пошла вдоль рядов и, проходя мимо ребят, поздоровалась. Ответили лишь двое, остальные сидели, уткнувшись в телефон, и не обращали ни на кого внимания. Я нашла себе место во втором ряду, села одна. Подсесть к кому-нибудь и завязать знакомство я побоялась. Ребята не были настроены на дружелюбный лад. В воздухе чувствовалось напряжение.