Взгляд на звёзды
Шрифт:
— Я с этого начала разговор. Все мы — взрослые люди. Назовите ваши условия.
— Боюсь, всё не так просто.
— Расскажите, насколько именно всё непросто.
— Наши мощности полностью загружены заказами до конца 2122 года.
— 22-го? Не 21-го?
— Верно.
«Star Bridge забронировал все оставшиеся слоты до конца 22-ого» — тут же передал ей мысленное личное сообщение Тео. Она и сама уже это понимала.
— В таком случае меня интересуют 23-ий и последующие года. Мы ведём долгосрочный проект.
— Мы очень рады вашему интересу и готовы заверить, что вы получите возможность сотрудничать с нами
— Говорите прямо. Брони не будет?
— Мы сейчас — не в том положении, чтобы спрогнозировать конъюнктуру рынка на столько времени вперёд. Не только мы, но и другие производители антиматерии, с которыми вы также ведёте переговоры. Учитывая изменившиеся рыночные условия, продажа всех слотов, которые не забронированы для EHES, начиная с 23-го года, будет осуществляться на условиях аукциона.
«Что ж, это не самое худшее, что могло быть» — мысленно вздохнула Моника с облегчением. Бороться с конкурентами на аукционе будет баснословно дорого. Но это всё же лучше, чем если бы швейцарцы решили сотрудничать с кем-то из них эксклюзивно.
— Это — ожидаемое решение. Можете ли сориентировать по срокам и условиям?
— Мы думаем, что аукцион на 23-ий год пройдёт не позднее конца этого месяца.
— Так рано? Вы правда считаете, что такая спешка необходима? — нахмурилась президент «Терра Новы», надеясь, что сумела передать по нейросвязи свои эмоции.
Мейер готова была найти финансовый ресурс где угодно и использовать его немедленно, если бы это помогло ей забронировать определённую партию антиводорода по разумной, фиксированной договорной цене. Но если речь шла о перспективе схлестнуться с конкурентами на аукционе — Моника хотела подойти к нему как можно позже, надеясь, что к тому времени «Терра Нова» привлечёт дополнительные инвестиции и будет иметь больше ресурсов, чтобы сражаться с тяжеловесами на равных.
— Мы вынуждены идти навстречу рынку, — уклончиво ответил главный из швейцарцев.
«ESA надавило на них, чтобы они провели аукцион как можно раньше» — сразу догадалась Моника.
— Вы, разумеется, будете предупреждены заранее, — дабы как-то смягчить слова коллеги, подключился к обсуждению второй представитель энергетической компании. — Аукцион пройдёт с неограниченным количеством раундов. Каждый участник, которого наблюдатели МАГАТЭ одобрят к допуску к торгам в соответствии с 2-ым протоколом к Мадридской конвенции, будет иметь возможность предложить любую стартовую цену, или несколько цен на определённые объёмы необходимых ему энергоносителей. Весь выставленный на торги объём будет продан тем участникам, которые предложат самую высокую цену и обеспечат своё предложение финансовой гарантией на всю сумму.
— На всю сумму? — недоверчиво прищурилась Мейер. — До недавних пор ваша политика предусматривала 50 %-ую предоплату, и остальные 50 % — непосредственно перед получением энергоносителей.
— Как мы с вами уже неоднократно подмечали во время сегодняшнего разговора, доктор Мейер — рынок меняется, и мы вынуждены меняться с ним.
Распрощавшись со швейцарцами, Моника сделалась ещё мрачнее. Как и Тео, она уже видела перед собой мириаду альтернативных прогнозов, от оптимистичных до пессимистичных, в отношении того, какую цену им потребуется предложить, чтобы выиграть аукцион. Эти прогнозы не могли быть и отдалённо точны. Ведь строящий их искин не
— Что с японцами и арабами? — спросила президент корпорации хмуро, имея в виду два оставшихся доступными для них коллайдера — TLC и JRAC.
— Японцы не принимают пока заказы даже на 21-ый. Скорее всего, тоже в итоге будут проводить аукционы. Переговоры же с саудитами ведёт напрямую сеньор Гизу, и не посвящает меня в детали. Он считает, что так будет лучше всего, учитывая его дружеские отношения с принцем Саидом.
«Принц Саид вертел Рикардо на одном месте. И это не считая того, что он является наследным принцем одного из арабских эмиратов, а не саудитом!» — подумала Мейер, но не стала передавать эту мысль собеседнику. Сальгадо всё ещё оставался в большей степени креатурой Гизу, чем её человеком.
— Короче говоря, — резюмировала ситуацию Моника. — В конце августа нам надо будет выходить на торги в Швейцарии. Какой бюджет у нас будет на закупку антиводорода, Тео?
— Если мы получим все траншы от Банка Бразилии, на которые рассчитываем, и все остальные затраты не будут отличаться от плановых…
— Мне нужна цифра, а не твои чёртовы оговорки!
— 2,2 миллиарда криптокредитов.
Моника громко чертыхнулась себе под нос. Это были копейки в сравнении с тем, сколько им требовалось, чтобы приобрести необходимый объём топлива.
— Мы все надеемся, что на пятничном мероприятии будут достигнуты договорённости со стратегическими инвесторами… — несмело потянул Тео.
Конечно же, он не мог упомянуть о пятничном мероприятии — об этой священной корове, на которую молились все в корпорации.
Чтобы подчеркнуть преемственность по отношению к проекту — предшественнику, руководство «Терра Новы» решило отмечать дни рождения компании, считая от 9 августа 2058 года — даты, когда была основана изначальная «Terra Nova». Первая дата вышла не круглой — 62 года. Но отметить её планировали с невероятной помпой в лучшем ресторане Рио, куда были приглашены миллиардеры, политики, лидеры общественного мнения и другие сильные мира сего. У этого решения была лишь одна цель — это была площадка, на которой можно было расправить павлиньи перья перед потенциальными инвесторами и заполучить деньги, в которых корпорация позарез нуждалась.
Моника молилась на пятницу так же, как все. Но слышать о ней от своего финансита — категорически не желала.
— С таким же успехом мы можем надеяться на помощь Всевышнего. Он либо ниспошлёт её, либо нет. Если ты сидишь сейчас на заднице и надеешься на пятницу — то мне срочно нужен новый финансовый директор!
Не ожидавший такой атаки Тео заметно смешался. Он был членом правления, и Мейер не имела власти, чтобы единолично уволить его. Но такую власть имел Гизу, в чьих руках находилось больше 50 % акций корпорации. Сальгадо надеялся, что его патрон не поступит с ним так после пятнадцати лет в его бизнес-структурах. Но он слишком хорошо знал жестокие реалии корпоративного мира, чтобы быть полностью уверенным в своём иммунитете.